Я определил произошедшее как «засекречивание боевых потерь в мирное время».
Один из читателей ответил: «Все-таки не во всякое мирное время, а в период проведения специальных операций, как то: антитеррористических, миротворческих, по защите соотечественников за рубежом, и т.п».
Кто-то затем спросил: «А где объявление, что сейчас именно это самое время?»
На что Читатель ответил: «В Дагестане время от времени объявляется, а так - нет. А разве я написал, что сейчас это самое время?»
Тут уже я был вынужден вмешаться и заметить: «Простите, но Вы просто путаете понятия. Ни в Дагестане, нигде ещё спецоперацию объявлять не могут, поскольку юридически нет такого понятия и нет о нём положения».
На что получил, как говорят в определенных кругах, «жесткий отлуп»: «Гуглим "КТО Дагестан"?»
На который сейчас и хочу ответить несколько подробнее.
Прежде всего, позволю себе обратить внимание на разницу в интонации между нашими фразами при обмене мнениями. И если бы я в дальнейшем придерживался предложенной Читателем стилистики, то должен был бы ответить так: «Идем в какое-нибудь приличное учебное заведение и немного повышаем там уровень образования?»
Но я, естественно, так не поступлю, а всего лишь ещё раз уточню, почему считаю, что перепутаны термины и понятия.
«КТО», или контртеррористическая операция, которую упомянул Читатель, это некий «комплекс специальных, оперативно-боевых, войсковых и иных мероприятий с применением боевой техники, оружия и специальных средств», очень точно, строго и конкретно определенный Федеральным законом РФ «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 г. Он проводится по решению законом же уполномоченных должностных лиц на столь же строго определенной территории и в сроки опять же строго ограниченные документами и начале и завершении операции. И именно в пределах территории и на время проведения данной операции «может вводиться специальный правовой режим, предусматривающий ограничение конституционных прав и свобод граждан в виде ряда особых мер и ограничений».
А специальная операция или «спецоперация», о которой идет речь в обсуждаемом Указе президента, это нечто, никаким законом не определенное, потому даже что-либо юридически точное говорить об этом невозможно. Но, во всяком случае, к «КТО» это не имеет никакого отношения, так как спецоперацию никто не объявляет, начало не фиксируют, отмену и результаты не обнародуют, даже лица, полномочные проводить спецоперацию, не известны и никаким правовым актом не установлены.
Таким образом, если бы в названный Федеральный закон, в строго прописанный перечень тех «конституционных прав и свобод граждан», ограничение которых возможно, было бы внесено дополнение, что они могут быть ограничены ещё и в праве знать о боевых потерях военнослужащих или о жертвах вообще, то это, по моему мнению, было бы не менее подло, но, во всяком случае, хоть поддавалось бы какой-то юридической логике.
А так, получилось, что к этой подлости прибавились ещё и глупость с нелепицей.
Всё то же самое относится и к остальным, изначально названным Читателем операциям, «миротворческим, по защите соотечественников за рубежом, и т.п». Их режим или конкретно прописан в соответствующих документах (например, относительно «миротворчества» имеется целая и довольно сложная система международных правовых актов), или они не существуют вовсе как юридические понятия. Но, во всяком случае, нигде ни один из видов не обозначен как «спецоперация».
Так что, пожалуйста, не надо путать божий дар с яичницей, даже если для кого-то эти понятия из-за особенностей слуха очень похожи по звучанию.