В связи с моей недавней репликой поступило несколько вопросов в комментариях, на которые я хотел бы ответить единым текстом, для экономии своего и читательского времени.
1. «А можно вопрос – осознание национальной и культурной идентичности украинцами после разрыва братских оков СССР – это тяжелая болезнь?»
Осознание человеком национальной и культурной идентичности по причине изменения государственного строя, статуса границ, улучшения климата или расположения знаков Зодиака – просто глупость, хотя её тоже иногда можно назвать тяжелой болезнью, но я бы не был столь строг.
Что же касается конкретно Украины, то мне сложно представить себе вменяемого и мыслящего украинца, который до августа девяносто первого или ощущал себя исключительно советским человеком, или вовсе об этом не думал. А уже сразу после первого сентября начал мучительно и настойчиво бороться за осознание и обретение своей национальной и культурной идентичности.
В моем представлении, для любого проживающего на Украине (да где угодно, это, конечно, всего лишь частный случай) и справившегося изначально по жизни с личностной самоидентификацией, много естественнее и продуктивнее было бы заниматься в новых политических и экономических условиях обустройством и совершенствованием этого государства, а также поиском наиболее комфортного и всем полезного собственного места, как гражданина своего государства.
2. «Чувство РОДСТВА - самое комфортное чувство, и, кстати, ни только у человека.
Как же можно переживать это чувство без (цитирую вас)"национальной и культурной идентичности»? Или вы вообще это чувство не учитываете, поскольку оно у вас напрочь отсутствует?»
Чувство родства я испытываю исключительно к своим родственникам, да и то, далеко не ко всем. И оно, как ни покажется странным, мало зависит от национальной или даже культурной идентичности.
А вообще-то у меня присутствует много всяких чувств, в том числе, к сожалению, не самых приятных или благородных. Но в заслугу себе могу поставить или хотя бы зачесть как некоторое оправдание лишь то, что чувствами этими никому голову не морочу, даже самым близким родственникам.
3. «Не вполне понимаю, что возмутило. У каждого есть своя национальная и культурная принадлежность и это не вполне зависит от самого человека, но более от среды, где он рос и жил. Или вы имеете в виду нечто иное?»
А вот это уже обидно. В смысле, что может создаться впечатление, будто меня что-то возмутило. И в виду я имею именно то, что написал, причем без малейшего возмущения. А национальная и даже иногда и частично культурная принадлежность, конечно, не то, что «не вполне», а очень слабо зависит от самого человека.
Но именно поэтому мало смысла заниматься всей этой чепухой (надеюсь понятно, что не имею в виду изучение культуры или повышение собственного уровня), а разумнее сосредоточиться на личной идентификации.
4. «Ну а как же народные танцы? А языки?»
Вот тут уже без вопросов. Танцы и языки существуют и прекрасно себя чувствуют, а каждый порядочный человек должен максимально и постоянно повышать свой уровень мастерства во владении и тем, и другим.
1. «А можно вопрос – осознание национальной и культурной идентичности украинцами после разрыва братских оков СССР – это тяжелая болезнь?»
Осознание человеком национальной и культурной идентичности по причине изменения государственного строя, статуса границ, улучшения климата или расположения знаков Зодиака – просто глупость, хотя её тоже иногда можно назвать тяжелой болезнью, но я бы не был столь строг.
Что же касается конкретно Украины, то мне сложно представить себе вменяемого и мыслящего украинца, который до августа девяносто первого или ощущал себя исключительно советским человеком, или вовсе об этом не думал. А уже сразу после первого сентября начал мучительно и настойчиво бороться за осознание и обретение своей национальной и культурной идентичности.
В моем представлении, для любого проживающего на Украине (да где угодно, это, конечно, всего лишь частный случай) и справившегося изначально по жизни с личностной самоидентификацией, много естественнее и продуктивнее было бы заниматься в новых политических и экономических условиях обустройством и совершенствованием этого государства, а также поиском наиболее комфортного и всем полезного собственного места, как гражданина своего государства.
2. «Чувство РОДСТВА - самое комфортное чувство, и, кстати, ни только у человека.
Как же можно переживать это чувство без (цитирую вас)"национальной и культурной идентичности»? Или вы вообще это чувство не учитываете, поскольку оно у вас напрочь отсутствует?»
Чувство родства я испытываю исключительно к своим родственникам, да и то, далеко не ко всем. И оно, как ни покажется странным, мало зависит от национальной или даже культурной идентичности.
А вообще-то у меня присутствует много всяких чувств, в том числе, к сожалению, не самых приятных или благородных. Но в заслугу себе могу поставить или хотя бы зачесть как некоторое оправдание лишь то, что чувствами этими никому голову не морочу, даже самым близким родственникам.
3. «Не вполне понимаю, что возмутило. У каждого есть своя национальная и культурная принадлежность и это не вполне зависит от самого человека, но более от среды, где он рос и жил. Или вы имеете в виду нечто иное?»
А вот это уже обидно. В смысле, что может создаться впечатление, будто меня что-то возмутило. И в виду я имею именно то, что написал, причем без малейшего возмущения. А национальная и даже иногда и частично культурная принадлежность, конечно, не то, что «не вполне», а очень слабо зависит от самого человека.
Но именно поэтому мало смысла заниматься всей этой чепухой (надеюсь понятно, что не имею в виду изучение культуры или повышение собственного уровня), а разумнее сосредоточиться на личной идентификации.
4. «Ну а как же народные танцы? А языки?»
Вот тут уже без вопросов. Танцы и языки существуют и прекрасно себя чувствуют, а каждый порядочный человек должен максимально и постоянно повышать свой уровень мастерства во владении и тем, и другим.
Comments
А ведь вас окружают, по идее, чуть более родные люди, чем если бы вышли из гостиницы в Намибии. Или даже в Испании.
Edited at 2016-11-13 16:40 (UTC)
<Национальная и культурная идентичность есть последние прибежища разорванного больного сознания>.
Такого тезиса, не отдавая себе в этом отчёта, придерживались многие украинцы, отказываясь во время Второй мировой войны от своей национальности, своего языка и культуры, и принимая язык и культуру оккупанта, исходя из желания получить материальную выгоду. Это манкурты – их потомки уже забыли, что их деды и прадеды были украинцами, они уже немцы, они уже не Матвиенки, а Матеусы, не Яковенки, а Якобсы. А многие украинцы, также под влиянием другого оккупанта забыли свой язык, стыдились своей культуры, но после обретения Украиной независимости, а, особенно, после Майданов, стали осознавать себя частью украинского народа и учить свой родной язык, приобщаться к своей культуре. И это здорово.
Я, конечно, замечал, что блог после того, как стал средством личной информации, немного, как бы сказать, обветшал, а, возможно, автор насмотрелся «русских маршей», нацистских символов, наслушался крикливых лозунгов, никакого отношения к национализму не имеющих, но проповедовать отказ от идей национализма, национальной и культурной самоиндефикации человека, это уже слишком.
А не посылаю я каждого по отдельности лишь потому, что уже ради экономии сил и времени несколько лет назад послал всех скопом. Просто не все заметили, но мне и это похую.
Как вдруг несколько соседских племён (в основном соперничающих или даже воюющих друг с другом за места охоты, ловли рыбы и пастбища) осознали себя народом?
Ф.Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
......
Глава V. Возникновение Афинского государства.
В героическую эпоху четыре племени афинян занимали в Аттике еще обособленные области... В эпоху, с которой начинается писаная история, земля была уже поделена и перешла в частную собственность, как это и свойственно сравнительно уже развитому к концу высшей ступени варварства товарному производству и соответствующей ему торговле товарами... Благодаря купле и продаже земельных владений, благодаря дальнейшему развитию разделения труда между земледелием и ремеслом, торговлей и судоходством члены родов, фратрий и племен должны были весьма скоро перемешаться между собой; на территории фратрии и племени селились жители, которые, хотя и были соотечественниками, все же не принадлежали к этим объединениям, следовательно, были чужими в своем собственном месте жительства...
Все это так нарушило нормальное функционирование органов родового строя, что уже в героическую эпоху потребовалось принять меры для устранения этого.... Перемена состояла прежде всего в том, что в Афинах было учреждено центральное управление, то есть часть дел, до того находившихся в самостоятельном ведении племен, была объявлена имеющей общее значение и передана в ведение пребывавшего в Афинах общего совета...
...
... вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превратилось уже в малооспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей, что эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству, начали складываться вне своих родов в особый привилегированный класс...
...
Главное местопребывание знати было в Афинах и их окрестностях, где морская торговля, а вместе с ней морской разбой, которым при случае все еще занимались, обогащали эту знать и сосредоточивали в ее руках денежные богатства. Отсюда развивающееся денежное хозяйство проникало в сельские общины, воздействуя, точно разъедающая кислота, на их исконный, основанный на натуральном хозяйстве образ жизни. Родовой строй абсолютно несовместим с денежным хозяйством ...
...
Новые группы, образовавшиеся благодаря разделению труда сначала между городом и деревней, а затем между различными городскими отраслями труда, создали новые органы для защиты своих интересов; были учреждены всякого рода должности. А затем молодому государству для ведения отдельных небольших войн и для охраны торговых судов потребовались прежде всего собственные военные силы, которые у занимавшихся мореплаванием афинян могли быть первоначально только морскими силами. Были учреждены, неизвестно за сколько времени до Солона, навкрарии, небольшие территориальные округа, по двенадцати в каждом племени; каждая навкрария должна была поставить, вооружить и снабдить экипажем одно военное судно и, кроме того, выставляла еще двух всадников. Это учреждение подрывало родовое устройство двояким образом: во-первых, оно создавало публичную власть, которая уже не совпадала просто-напросто с совокупностью вооруженного народа; во-вторых, оно впервые разделяло народ для общественных целей не по родственным группам, а по проживанию на одной территории.
....
Но я - немного не об этом...
Принадлежность к роду ощущается интуитивно, принадлежность к племени - тоже.
Внутриродовые разборки/конфликты - это экстраполяция внутрисемейных, а внутриплеменные - экстраполяция внутриродовых. Поэтому отчуждение отдельных людей/семей/родов как результат конфликта не отменял самоидентификацию принадлежности. То есть "Васька конечно гад, хоть и мой брат" (фигурально).
Но на племени интуитивность самоидентификации принадлежности заканчивается, Мой вопрос: какже конкурирующие, часто воюющие племена-соседи стали ощущать некую неинтуитивную общность?
Как они обнаружили себя народом? Формация ещё племенная (и ещё долго останется племенной), а ощущение принадлежности к народу уже было. Что стимулировало/мотивировало это ощущение и что обеспечивало его устойчивость (в отличие от временных союзов племён)?
Благодаря купле и продаже земельных владений, благодаря дальнейшему развитию разделения труда между земледелием и ремеслом, торговлей и судоходством члены родов, фратрий и племен должны были весьма скоро перемешаться между собой; на территории фратрии и племени селились жители, которые, хотя и были соотечественниками, все же не принадлежали к этим объединениям, следовательно, были чужими в своем собственном месте жительства...
Как они понимали соотечественность? Это ведь должно было произойти до того. И намного до того
Edited at 2016-11-14 19:06 (UTC)
Спрашиваю, потому что я раньше у Вас не то что ошибок - даже описок не видела. Личный вариант написания этого слова или что?.. :) Просто интересно.
С детства у меня была орфография, вбитая на уровне подкорки, и так продолжалось до 2007 года, это когда я перебрался (практически) в Киев. Тогда начало разжижаться в районе "раст-рост", и около того. А теперь, в португалоязычной среде, добавляется и "дис-дес", конечно. К тому же, португальский не любит удваивания согласных (подобно украинскому), и это вредит моему английскому.
В общем, пока язык, с которым контакт остается повседневным и "сплошным", один, у людей типа меня не возникает проблем с орфографией - а как только начинается расслоение на два-три-четыре языка, тогда всё, пиши "пропало".
После Украины я вот кричу малышу "не беги!", осознавая, что на волосок от "не бежи!" :)