Все прекрасно знают, что существуют два основных вида выхода из строя каких-то предметов – «подошва» и «лампочка».

Подошва изнашивается постепенно. При этом степень самого износа определяется довольно субъективно. Туфли, которые я таскаю года три, а то и больше, другой бы давно уже выкинул, подошвы практически стерлись, но меня вполне устраивает, не отлетели окончательно, и ладно, ещё один сезон вполне могут протянуть.

А вот с лампочкой принципиально иная история. Конечно, там определённые внутренние процессы тоже идут. Но вот только что она для потребителя горела точно так же, как в свой первый день, однако в мгновение перегорает, и тут уже никакой субъективности. Не работает, и всё, можно только выкрутить и выбросить.

К Орнелле Мути у меня, естественно, претензий нет и быть не может. Итальянская кинозвезда на седьмом десятке, пожившая, кроме многого прочего, довольно для себя долго в фактическом браке с крупным пластическим хирургом, чем она там собирается заниматься на склоне лет, это её сугубо личное, во всяком случае, уж завидовать или злорадствовать точно не стоит.

Хотя, если очень захочется, то оценить результаты её желаний и планов мы сможем. Поскольку она собирается переехать в Москву, шить здесь обувь, открыть ресторан и запустить линию косметики. Удачи.
Однако у столь экзотического решения имеется самая что ни на есть обыденная житейская подоплека. Женщина хочет быть поближе к своему любимому, с которым вместе последние годы. Это небезызвестный в определенных кругах Фабрис Керерве, статный мужчина на десять моложе Орнеллы (вот написал, и сам с одной стороны, не понял зачем, а с другой – чувствую, что совершил довольно подловатый поступок, однако исправлять не стану).

Керерве – это такой классический аферист на моле сетевого маркетинга, относительно удачливый, хотя отнюдь не звезда первой величины даже среди подобных балаболок. Он уже довольно давно крутится в России, и что-то тут такое мутит, судя по всему его вполне устраивающее. Теперь, видать, решил ещё и типа семейной жизни наладить. Опять-таки, не наше дело, никаких проблем, Бог в помощь.

И вот Фабрис дает интервью отечественному телевидению в связи с предполагаемым совместным обустройством с Мути в «трешке» на Остоженке, супротив Храма. Очень эмоционально рассказывает, как ему нравиться Россия и сколь сильно он любит русских… Тоже более, чем естественно, не нравилась бы, не тусовался бы здесь столько времени, а уж любить русских, которым постоянно и весьма небезуспешно пытаешься что-то впарить, и вовсе обычное дело для любого впаривателя.

То есть, ещё раз повторю и подчеркну. До этого момента всё работает если не великолепно, не станем вносить оценочной путаницы, то вполне нормально, как в первый день, и никаких претензий вызвать не может.

Однако возникают вопросы. А что, сделанного и сказанного недостаточно для продолжения устраивающего Керерве существования в Москве? Если он на этом остановится, то ему грозят неприятности или хотя бы ухудшатся его перспективы? Думаю, что ответ тут будет однозначно отрицательным.

Но Фабрис зачем-то продолжает: «В этой стране чувствуешь себя свободным, как уже не чувствуешь себя в Европе».

И всё. Лампочка перегорела. Был, какой-никакой, а человек. Мгновенно не стало.

А я, стандартный нейтральный обыватель, которому и малейшего дела до названных товарищей никогда не было бы, вдруг начинаю испытывать нечто омерзительное и мечтать о пошлейших гадостях.

Вот хорошо бы Орнелла, несмотря на почтенный возраст, умудрилась поскорее изменить Фабрису, желательно с каким-нибудь русским, а Керерва набил бы ей морду, потом от обиды и тоски смертельно нажрался бы в какой местной пивной, устроил дебош и проснулся на утро без денег и документов в полицейском обезьяннике…

Вообще-то, как раз именно это могло бы действительно случиться в любой европейской стране, а уж в ихней родной Италии и ещё с большей вероятностью. Но не всё равно почему-то примечталось, что обезьянник не в Риме, а в Москве, а лучше конкретно в Южном Бутове.