Да, наверное, в каких-то случаях, если бы я совершил больше умственных и, главное, моральных усилий, потратил дополнительное время и нервы, то вполне возможно, сохранил бы какие-то достаточно добрые и приятные отношения с кем-то ещё на долгие годы.
Меня оправдывает, если здесь вообще возможны и нужны какие-либо оправдания, только то, что жизнь моя большей частью была слишком быстрой, резкой и сильно спрессованной, обычно бывало не до особой лирики и хотелось нервы свои и время тратить на что-то более продуктивное, чем выяснение отношений и объяснение позиции. Тем более, было на что и в количествах немереных.
Но это всё относится исключительно к бытованию в мире реальном. В интернете я как раз давно удостаиваюсь совершенно противоположных упреков. В том, что излишне пытаюсь какие-то вещи разжевать и максимально подробно стараюсь ответить собеседникам, не взирая на взгляды и уровень диалога с их стороны. У меня и на это есть свои объяснения и оправдания, но они уж совсем никому не интересны.
Однако всё это вместе взятое не меняет общей картины изначально существующего по жизни противоречия с большинством близких мне людей. Они считают, что всегда нужно разговаривать и пытаться убедить, а я глубоко уверен, что делать это следует как раз в исключительных случаях и с минимально, лишь чисто теоретической, надеждой на успех.
И вот, как мне кажется, прекрасный и очень наглядный пример. Тут третий раз вынужден обратиться к тексту Ольги Романовой, о реакции на которой я уже недавно написал и получил следующий комментарий от того же читателя:
«Романова ваша, в той вздорной по сути записи, вовсе никакой не журналист и, тем более, не правозащитник, а как бы...типичная надзирательница на зоне, автор заметок в стенгазету, и для неё любое
помилование словно кость в горле. Потому и злорадствует. Впечатление такое...»
И заметьте, здесь речь не идет о чем-то мировоззренческом и фундаментальном, не о Иване Грозном, коммунистах, Сталине, «лихих девяностых» или Украине. А о вещи предельно примитивной и конкретной, как табуретка. Человек из написанных простейших нескольких абзацев сделал несомненный для себя изложенный выше вывод. И как на это можно реагировать, и можно ли реагировать в принципе?
Предположим, я приготовил ужин. Всё честь по чести, запек стерлядку, откупорил бутылку, даже цветочки в вазу поставил. Заходит гость, оглядывается, нахмуривается сосредоточенно и говорит, что как-то у меня несколько странновато. Мол, зачем я вывалил на стол гору зеленых гвоздей, а в вазу засунул топор. Имеет ли мне смысл начинать пытаться объяснить, что это не гвозди, а то не топор?
Но с другой стороны, ведь человек-то не придуривается и пытается надо мной поиздеваться просто от мерзости характера или личной именно ко мне неприязни. То есть, такие тоже существуют, но сейчас не о них. Это-то искренен и уверен в своем мнении. Он видит мир именно так. Но тогда пытаюсь встать не его место.
Это я захожу к кому-то в гости и вижу, что хозяин ждет меня за накрытым столом, где на блюде лежит гора зеленых гвоздей, а в вазе стоит топор. Что я буду делать? Начну ли объяснять хозяину свою картину миру? Подозреваю, что всё же нет. Мгновенно вспомню, что забыл дома включенный утюг, попрошу прощения и немедленно ретируюсь. Да, и основное, больше туда не пойду ужинать, это уж точно.
Так что, вопрос относительно того, всегда ли следует разговаривать, так и остается в нашей семье открытым. И собственную жену мне не удается переубедить никакими примерами. Она всё равно за переговоры и продолжение диалога в любой ситуации. Уже начинаю подумывать, а стоит ли в принципе переубеждать даже её.
