Если и не самое страшное, то, несомненно, одно из самых неприятных и тяжелых лично для меня последствий несоответствия собственных ощущений массовым и превалирующим среди окружающих – это возникающее неприятие собственных эмоций вплоть до прямого стыда за них.

Вот, например, самое тупое злорадство. Я почему с самого раннего детства так пристально в этом отношении за собой наблюдаю? Потому, что запомнил на всю жизнь, какое наслаждение получил, когда Петька из старшей группы детского сада, уникальный засранец и пакостник, со всей дури, поскользнувшись, грохнулся своей противной рожей прямо в гигантскую лужу возле песочницы. И так же прекрасно помню, сколь омерзительно, до чисто физической дрожи, мне было потом от этого наслаждения, я без всяких фантазий и преувеличений реально ощущал ту лужу на собственной физиономии.

Нет, я категорически не хочу радоваться сдохшей у соседа корове. Это мня унижает, несмотря на степень моей ненависти к этому самому соседу. И старательно всегда в душе своей выстраиваю забор, не позволяющий злорадству пробраться внутрь и нагадить там.

Но окружающие всё бьются и бьются в этот забор с нарастающей силой и неумолимым упорством. И я уже порой в ужасе начинаю подозревать, что моральный и всяких прочих сил у них больше, чем у меня. Похоже, они их где-то умудряются черпать и пополнять, а мои запасы явно ограничены и далеко не бесконечны Представления не имею, что делать. Остается только надеяться, что всё-таки мой собственный ужас перед растлением собственной души превысит всё остальное.