Я имею в виду взаимоотношения между так называемыми «господами» и обслуживающим персоналом. Написал «так называемыми» и поставил слово «господа» в кавычки потому, что здесь идет речь не только об истинном постоянном статусе, но и о конкретных ситуативных социальных ролях, когда, например, извозчик, которого только что, сидящего на козлах, барин мог огреть тростью по спине, чтобы поспешил, потом приходил в трактир и начинал гонять полового, по отношению к которому тут сам становился «барином».
Но здесь и сейчас, естественно, я подробно эту историю писать не буду, ограничусь лишь мелкими любопытными и показавшимися мне актуальными частностями. При советской власти упомянутые социальные роли и маски сильно перемешались, и игра в принципе нередко походила на откровенный балаган. Основными «господами» становились продавец мясного отдела, слесарь автоцентра или парикмахер, а насколько престижным считалось иметь «своего» официанта, не говоря уже о метрдотеле, я неоднократно упоминал. А вот горничные, няньки и даже домашние прислуги, кое-где продержавшиеся аж до конца пятидесятых, далее практически исчезли вовсе, кроме совсем уж редчайших исключений.
Короче, в девяностых вся эта структура стала по сути или полностью переформировываться, или вовсе формироваться заново. С одной стороны появились «новые русские» с хамской распальцовкой и абсолютно не представляющие себе, как следует общаться и обращаться с «обслугой», а с другой – и сама эта «обслуга» начала развиваться в самых разнообразных формах, отнюдь не всегда цивилизованных. В итоге мы сейчас получили довольно пеструю и красочную, хотя далеко не всегда благостную картину с, порой, очень смешными, а, порой, и достаточно неприятными протуберанцами.
Опять же, не стану нынче особо заниматься развлекательным бытописательством, я хотел обратить внимание только на один чисто личный момент, почему-то вдруг пришедший мне в голову. Тут, видимо, за праздничным отсутствием ярких и важных событий, несколько дней по большинству телеканалов, от РБК до самых федеральных, в новостных выпусках посвящали чуть ни треть времени истории, как жену футболиста Аршавина высадили из самолета Аэрофлота. Якобы женщина вела себя неадекватно и по-хамски, пренебрегла мерами безопасности, за что и получила. Сам дама, в свою очередь, посчитала себя оскорбленной хамским поведением стюардесс, собирается судиться с компанией и заявляет о разыгравшимся у команды корабля «комплекса швейцара».
Меньше всего хочу разбираться в данной конкретной ситуации. Однако то, что такой комплекс существует, и, особенно, в нашей стране (хотя отнюдь не только), как своеобразная отрыжка упомянутого «ненавязчивого советского сервиса», это несомненно. Но вот что я вдруг сообразил. За всю свою уже довольно долгую жизнь и достаточно большой опыт общения с этим самым «сервисом», у меня практически никогда не было с ним серьезных конфликтов. Конечно, встречались более или менее ловкие, любезные, расторопные официанты, разного уровня приветливости продавцы в магазинах, те же стюардессы, мастера СТО, парикмахеры, клерки офисов мобильной связи, да, кто угодно подобный, с кем сталкиваешься практически ежедневно, и некоторые были даже исключительно непрофессиональны. Но так, чтобы я с кем-то сцепился и устроил скандал…
Это довольно странно, поскольку в принципе меня нельзя назвать неконфликтным человеком. И этих самых конфликтов было чуть ни с детства немерено по всем уровням и направлением. Но вот сейчас пытался напрячь память, чтобы хоть что-то вспомнить связанное именно с «обслуживающим персоналом»… Совсем получается как-то скучно и убого. Всего за жизнь каких-то полтора тусклых случая удалось наскрести.
Однажды, наверное, в середине семидесятых в поезде. Тогда проводники белье раздавали стопками, а перед прибытием в пункт назначения примерно за полчаса объявляли, чтобы пассажиры сдавали его обратно. И всё послушно волокли свои сыроватые простыни и наволочки в купе проводника. И я обычно покорно делал то же самое. Хотя совершенно случайно, в процессе подготовки одной из статей, к своему удивлению выяснил, что да, когда-то, действительно, подобные правила существовали, однако к описываемому времени уже довольно давно в должностных инструкциях проводников было прямо написано, что в их обязанности входит не только самостоятельно собрать белье после поездки, но и перед ней лично застелить пассажиру койку. Но я не базарил и поступал как все. Лень было тратить нервы на чепуху, а отнести простыни не трудно, всё равно в это время делать совершенно нечего.
Однако как-то раз задержался в тамбуре, пока курил после утренней чашки кофе, и, когда вернулся в купе, поезд уже почти подходил к перрону, а проводница в предельно хамской форме потребовала, чтобы я поспешил со сдачей белья. Вот тут почему-то не выдержал, скандалить не стал, просто сказал, что не обязан, и направился к выходу. Женщина истошно заверещала и встала в дверях, раскинув руки и грозя милицией. Но я инциденту не дал развиться, был тогда довольно изящным и подвижным, просто поднырнул ей под руку и спокойно вышел из поезда. Тем всё и закончилось.
Кстати, с тех пор, хоть и ездил постоянно, но сдавать белье перестал, правда, предупреждал проводника об этом заранее, ссылаясь на инструкцию, номер которой специально запомнил, смотрели при этом на меня зачастую довольно зло, но никаких неприятностей не происходило.
И второй случай, который я не могу даже засчитать за целый, потому и написал «полтора», произошел лет десять с небольшим назад, даже число точно помню, поскольку дело было ровно за день до пятидесятилетия моей супруги. Посчитать за целый не могу, поскольку это всё же не совсем «сфера обслуживания», но на безрыбье хотя бы это расскажу. Был в своей районной поликлинике по какому-то не слишком важному делу, врачихе не понравился мой цвет лица, она померила давление, пришла в ужас, сказала, что с таким низким не живут и вызвала неотложку прямо в свой кабинет.
Приехали молодые ребята, перемеряли, тоже пришли в ужас, но только от того, какое высокое, однако согласились, что домой в таком состоянии отпускать опасно, стали настаивать на госпитализации. Я согласился и дал им то ли сто, то ли двести долларов, чтобы они подобрали какое-нибудь место поприличнее. Это, видимо, и сыграло со мной злую шутку, поскольку ребята из самых, похоже, лучших побуждений и желая честно отработать не слишком ожиданный гонорар, пристроили меня в реанимацию ближайшей районной больницы тут у нас неподалеку на Кутузовском.
Я там отлежал ночь, а на следующий день пришла супруга, в реанимацию её, естественно, не пустили, тогда я тихонечко пробрался мимо поста к ней в вестибюль, чтобы успокоить и поздравить с юбилеем. Тут меня засекла врачиха и заорала, чтобы я немедленно возвращался. Говорю ей так предельно мягко и ласково, что буквально ещё пару минут, у жены пятидесятилетие, только скажу ещё несколько слов и приду. Но тут дама просто вызверилась и заверещала: «Если немедленно не окажитесь в койке, то я вас так опутаю и привяжу датчиками, что неделю не сможете пошевелиться и всю задницу себе отлежите». Ничего не преувеличиваю, вот именно такими словами и с красными ненавидящими глазами навыкате. Тут я сломался, пошел, оделся и поехал домой. А вслед мне неслись какие-то идиотские бессмысленные угрозы и самые изощренные пожелания.
Собственно, и всё. За все шесть с лишним десятков лет. Нечего больше не вспомнил. Даже обидно как-то стало. Как сказал бы Фирс: «Жизнь-то прошла, словно и не жил».