Ещё раз повторю и подчеркну, что я своего мнения вовсе не высказывал, а всего лишь отметил тему, как не прекращающую до сих пор быть больной. Ничего более. А обсуждать здесь категорически ничего не желаю по двум причинам. Во-первых, многократно свою позицию формулировал и не вижу смысла каждый раз повторяться. А, Во-вторых, и это самое главное, уже довольно давно у меня есть внутренний список вопросов, любые публичные размышления вокруг которых вызывают элементарную, но очень сильную чисто физическую изжогу. Любой, кто действительно знает, что это такое, прекрасно поймет, почему я стараюсь в данном случае беречь свое здоровье и не рисковать.
Это список я сейчас полностью приводить не стану, кратко упомяну только основное из верхней части. Тут «на» или «в» Украину, право на ношение оружие, уже названная смертная казнь, аборты, усыновление детей семьями геев, особый путь России и прогрессивная шкала налогообложения. И, как я, честно говоря, даже в какой-то степени предполагал, в развернувшейся ниже дискуссии о правых и левых ценностях кое-что оказалось затронуто. Это, похоже, неизбежно, оно всё оказывается как-то ментально и астрально связано, здесь как вымя и херес, для понимающего единство данных понятий естественно и неразрывно, а постороннему объяснить не возможно.
И вот мне, несмотря на опасность сильной боли в области солнечного сплетения, запасшись альмагелем, пришло в голову всё-таки сказать несколько слов по поводу, где моя личная позиция наиболее сложная и неопределенная. Что, в принципе, для меня очень не характерно, я обычно обвиняем как раз в обратном, в излишней категоричности м преувеличенной однозначности критериев. Так что, здесь случай действительно исключительный. Только, умоляю и прошу понять, я не в виде спора или попытки дискутировать с кем-то, а только как попытка поделиться собственными ощущениями.
Имею в виду аборты. Тут особенно я уязвим тем, что от меня по молодости в жизни женщины несколько раз эти самые аборты делали, правда, не всегда спрашивая моего разрешения и даже не всегда советуясь, но иногда и с полного моего согласия. Я и не то, чтобы особо этого стыжусь, хотя тоже, видимо, имеет место, но точно сожалею очень сильно. Одно из немногого в своей судьбе, если вообще не единственное, что изменил бы задним числом, если бы мог. Сказать, что ношу грех на душе, было бы слишком высокопарно и пафосно, но груз, конечно, имеется и, к великому сожалению, непоправимый.
При том я категорический противник законодательного запрещения абортов. Опять же, не стану обосновывать, дабы не спровоцировать кого-то на приведение контраргументов, просто уточняю свою позицию. И к планированию численности семьи всеми разумными способами тоже отношусь более чем положительно, как в принципе к любым рациональным действиям во всех областях, даже самых тяжелых в этом плане, имею в виду рациональность.
Короче, ни в чью личную жизнь лезть не собираюсь и ещё меньше признаю таковое право за государством. И людей как таковых, мягко говоря, не очень люблю, потому, казалось бы, их размножение не должно доставлять мне никакого удовольствия. А всё-таки ужасно не хочется, чтобы женщины делали аборты. Уж очень сладко пахнет новорожденный. И слишком большое наслаждение получаю, прижимая его к груди. Хоть и прекрасно понимаю, что из него очень даже может вырасти маньяк-убийца или коммунист.
