Уже давно не пишу ничего и отдаленно напоминающего некрологи на смерть пусть и хорошо знакомых или близких людей. А тут это выглядело бы и вовсе неуместно, я Орхана лично не знал, так что, не воспринимайте, пожалуйста, сказанное далее, как из серии «ничего кроме хорошего», тут совсем про другое, не о конкретном человеке, а о представляющемся мне более важным и любопытным, хотя, вроде бы, что может быть важнее судьбы, жизни и смерти, именно каждого конкретного человека.
Александр Баунов, человек для меня, как сейчас принято мягко говорить, тоже далеко неоднозначный, однако которого я отнюдь не могу считать глупым, вспоминая своего то ли друга, то ли просто давнего и доброго знакомого, упомянул два момента, которые, собственно, и заставили меня написать эти строки. Баунов утверждал, что в свое время, участвуя в российско-грузинском или грузино-осетинском, как кому больше нравится, естественно, в качестве журналиста, хоть в основном в рядах батальона «Восток» Сулима Ямадаева, сражавшегося с грузинской армией, Джамаль искал правду. И как будто, по представлениям Баунова, нашел её, показав, что господствующее в Европе мнение, будто там была «российская агрессия против молодой грузинской демократии», не такое уж верное, а «всё было гораздо сложнее».
Я бы, однако, не рекомендовал здесь полностью полагаться на слова Баунова, а всё-таки самостоятельно познакомиться с заметками Джемаля под названием «Хроника пятидневной войны». Это даже не совсем книга, довольно небольшое произведение, много времени у вас не займет, к тому же, на мой вкус, написано очень хорошо и профессионально, весьма достойный образец военной прозы. И я там, когда впервые прочел сразу после публикации, нашел для себя много чего интересно, правда, больше относящегося не к сути конфликта, а на самом деле просто войны, а к личности автора и к характеристике некоторых действующих лиц. Но вот чего я точно не увидел, так это поисков именно «правды».
Чем мне вообще был интересен Орхан Джемаль, в отличие от бесчисленного количества внешне как бы подобных журналистов и публицистов, так это своей реальной искренностью и полным отсутствием пафоса, хотя это отсутствие иногда бывало столь подчеркнуто и гиперболизировано, что становилось почти похожим на кокетство и нарочитый литературный прием. Но в совсем уже дурновкусие не сваливалось, потому нота уважения оставалась. И вот, ещё раз повторю, что совершенно искренне, Орхан объясняет свои цели и побудительные мотивы:
«– Да я не за бабки (В смысле, Орхан поясняет находящемуся рядом офицеру, что приехал в зону боевых действий не на заработки – А.В.).
Чеченец понимающе кивнул: он тоже «не за бабки». Я готов был поспорить, что моя зарплата была побольше, чем его. А за что тогда? Ему нравились грузины, с которыми он воевал. Он весьма критично относился к осетинам, которых защищал. А если бы кто-то всерьез сказал ему про долг и про то, что есть такая профессия, – Родину защищать, то думаю, он просто бы его послал.
Этот мужчина просто был солдатом и любил войну. Да и я увязался с ними потому, что война и мне нравилась».
Вот, в принципе, и всё. То есть, самое главное сказано в одной фразе. Остальное только иллюстрации. Сейчас многие говорят о удивительном бесстрашии Джемаля, о его постоянном стремлении в самые «горячие точки», о журналистском долге, о том самом поиске «правды и истины» и ещё многом подобном высоком и красивом. И, кстати, я всё это отнюдь не отрицаю и не умаляю. Но всё-таки в основе суть простая и явная. Ему нравилась война. Именно там он чувствовал себя как рыба в воде, и именно это состояние было для него естественным и комфортным.
Я знал и знаю таких немало. Возможно, не столь талантливых, ярких и известных. Но по сути точно таких. Людей войны. И лично для меня они не то, что больные, они и есть сама болезнь. Весьма вероятно, что моя позиция и мои ощущения крайне ущербны. И без таких людей был бы невозможен прогресс, не происходило бы развитие цивилизации. И в их существовании имеется какой-то высший смысл, как он присутствует, например, в вирусах, даже самых опасных типа вируса СПИДа.
Но мне почему-то омерзителен такой прогресс и такое развитие цивилизации.