Как прекрасно известно большинству хоть относительно любознательных школьников, предметы выходят из строя двумя основными способами (есть ещё некоторые чуть более сложные, но сейчас эти нюансы нас не интересуют). Первый это условно «способ подметки», когда она постепенно изнашивается, истончается и, в конце концов, приходит в полную негодность, но изменения эти медленные и постепенные, не очень заметны обыденному человеческому взгляду. И второй. Условно «способ лампочки», когда вот только что она прекрасно светила, как в первый момент после включения, и вдруг мгновенно перегорает, полностью и окончательно прекратив работать. То есть, на самом деле там внутри тоже шли определенные процессы, которые и привели к такому финалы, но мы не можем их наблюдать, для нас это абсолютно неожиданное разовое и бесповоротное событие.

Это же относится и к некоторым несколько более сложным событиям и областям человеческой деятельности. Например, Никита Михалков с определенного времени начал снимать всё более слабые фильмы. Сложно сказать, что только что он был прекрасным талантливейшим режиссером (я сейчас исключительно о собственном восприятии, здесь не собираюсь спорить с теми, кому его творчество изначально и в принципе чуждо), а вдруг раз, и превратился в беспомощного бессмысленного ремесленника. Нет, даже во второй части «Утомленных солнцем» было что-то от первой, а в первой уже проглядывали черты второй. Но результат (опять же лично для меня) несомненен. Был художник и закончился. Однако постепенно, по «способу подметки». Или Шолохов. Был автор «Тихого Дона» и вдруг перегорел, как лампочка. И только не надо мне про «Судьбу человека». Большой писатель закончился одномоментно и навсегда. Для тех, вообще ставит под сомнение авторство Шолохова, могу напомнить Грибоедова или Сервантеса, да, на самом деле подобное не такая уж исключительная редкость.

Однако я тут совершенно конкретно о Жванецком. Это ведь (снова для меня, прошу прощения за назойливость, но повторяюсь из опасения отвлекающих дискуссий) изумительно талантливый, очень крупный мастер, причем относящийся к такому почти уникальному виду, как «человек сам по себе жанр», типа «Высоцкий» или «Гринуэй». Но многие годы он медленно и иногда почти незаметно даже для самого внимательного глаза испарялся. И дело совершенно не в каком-то изменении политических взглядов, деградации гражданской позиции или ещё чем-то подобном, а именно об истощении таланта.

Я впервые услышал со сцены Михаила Михайловича где-то на переломе семидесятых-восьмидесятых (думаю, не путаю, а если всё-таки за давностью лет, то прошу извинить) на полузакрытом концерте в здании издательства «Московская правда», и до сих пор в ушах при воспоминании сразу же возникает его неповторимая интонация со словами, что, оказывается, министерство мясомолочной промышленности существует и даже прекрасно себя чувствует (намеренно цитирую по памяти, хотя сейчас можно и уточнить в интернете). Ничего и отдаленно подобного из написанного им и сказанного уже в этом веке в голову не приходит, да, ладно, не приходит, не осталось внутри, хотя, несомненно, какие-то удачи и были, что-то проскальзывало, но уже довольно давно нет вовсе. Стерлось.

Впрочем, множество народу его до сих пор помнит и любит, об этом говорить уже то, что довольно успешно аж шестнадцать лет идет достаточно рейтинговая ежемесячная передача на телеканале «Россия-1». Правда, у неё недавно сменился ведущий, видимо, и Андрей Максимов, как человек достаточно эстетически чуткий, что-то такое понял, но суть не в этом, люди, возможно, ещё и по привычке, слушают и смотрят, многие с искренним и немалым удовольствием. И я никому аппетит портить не собираюсь, далеко нынче не самое отвратительное занятие на современном телевидении.

Поводом же написать эти несколько строк явилась всего лишь следующая мелочь. Отвечая на какой-то вопрос зрителей относительно грядущего увеличения пенсионного возраста, Михаил Михайлович сказал, что пожилые люди действительно могут выполнять многие работы значительно лучше, «тщательнее» по его словам, чем более молоды, например «измерять где-нибудь диаметр вала».

Вы понимаете, в конце второго десятилетия двадцать первого века никто не должен измерять диаметр вала вне зависимости от возраста и «тщательности». И давным-давно в нормальных производствах не измеряет. Этим занимаются дешевые китайские измерительные автоматики, которым не нужна никакая пенсия.

Но дело, естественно, не этой чепухе. Жванецкого жалко. И себя тоже. Ещё неизвестно кого больше.