Недавно один мой приятель, лично неплохо знакомый с арестованным главой «Бэринга» Майклом Калви, вскользь в застольном разговоре обмолвился, мол, хороший мужик, очень его жалко… Я, признаю, довольно равнодушно пожал плечами и вежливо перевел разговор на другую тему. Но приятель вдруг на меня почти обиделся: «Всё-таки, Васильев, ты очень черствый человек, не в тебе даже элементарного сострадания, порядочных людей в тюрьму сажают, а тебе по барабану!»

Не стану особо оправдываться, хотя, конечно, несколько неприятно. Но черствый, так черствый, на повышенную мягкость и свежесть не сильно и претендую. Только картина представляется мне чуть иным образом.

Всегда были люди, которые занимались своим делом более или менее умно и эффективно, но у себя дома или, по крайней мере, в стандартных привычных обстоятельствах и врожденно органичной среде. А были те, кто садился на корабль и плыл в Карибское море с абордажной саблей в зубах или мчался в седле, размахивая кольтом, на дикий Запад. Там было неизмеримо больше рисков, но и шансов тоже. Даже не станем говорить о прямой корысти, тут речь о прибыли и перспективах в более широком смысле, но всё равно повышенная опасность так или иначе компенсируется.

А в горы люди лезут и совсем уже по мистическим причинам. Или, скорее, исключительно лично психологическим. Ну, вот такие они, если существуют горы, то нужно туда переть. Никакой логикой и рациональностью это не объяснишь, да и не требуется, люди сами делают выбор и сами за него платят. Жалко мне погибших? Знаете, так, довольно абстрактно, по-настоящему глубоко и искренне не слишком получается. Но и плеваться в их сторону не вижу оснований. В конце концов конкретно мне они прямого ущерба не нанесли, а если и существует какой косвенный, то я его на чувственном уровне не ощущаю.

Да, и вот это очень важно, я ни в коем случае не хочу ничего доводить до аннигиляционного маразма, Типа, что в том «Буке», который сбил Боинг с пассажирами, есть несколько копеек и из тех налогов, которые за эти годы заплатил Калви в российский бюджет. Во-первых, и моих несколько копеек там тоже есть. Правда, имеется некоторое различие, его степень добровольности уплаты этих налогов значительно выше моей. Но не в том суть. Я просто недостаточно ортодоксален, чтобы считать, будто любой российский налогоплательщик достоин немедленного тюремного заключения. Возможно, тут доля моей непоследовательности и слабой принципиальности, ну, уж простите.

А по поводу чисто человеческой жалости, то не такая я уж бесчувственная скотина. Испытал вполне нормальное сожаление, когда узнал, что вот вполне, скорее всего, безобидный и милый человек, сорокалетний Тодд Кроуэл, американский айтишник и большой любитель путешествовать, последние четыре года больше всего ездивший по России и особенно получавший удовольствие от прогулок по Питеру, был убит на тротуаре озверевшим подонком, влетевшим туда на своем БМВ после ночи в клубе. Страшная, нелепая и несправедливая смерть. Но она вообще не очень часто слишком добрая. А явно весьма неглупый, опытный и достаточно информированный человек наверняка знал, что шансов погибнуть в ДТП в России значительно больше, чем в США. Там тоже, кстати, гибнут, но у нас больше. Посчитал, что такого рода риск оправдан. Жалко? Жалко. Но, думаю, взрослый вменяемый просвещенный человек знал и понимал, что делал. Мир праху его.

А Майкл Калви не только жив и здоров, тысяча лет ему счастья, но и вполне неплохо себя чувствует. Посидит немного и подумает, может, человеку с его уровнем интеллекта и порядочности, если они таковы, как об этом все говорят, стоит быть немного разборчивее с кем, где и когда зарабатывать деньги?

Я же, если серьёзно и честно, даже малую букашку у себя в деревне никогда просто так не убью и не покалечу. Если какой жучок или паучок залет на стол во время ужина, то обязательно на салфетке отнесу обратно в траву, и никому другому не позволяю при мне их обижать. Без сожаления бью только комаров, да и то не всех, а только тех, кто уже на меня сел. Тоже понимаю, что они не очень виноваты, такова их природа и жизненная необходимость, но тут уж ничего с собой поделать не могу. Каюсь, не идеален.