Было бы смешно, лицемерно и глупо начинать по этому поводу излагать что-то относительно «диких агрессивных горцев» и «одуревших от безнаказанности абреков». На самых что ни на есть отечественных интеллектуальных вершинах, типа Москвы или Петербурга, я уже не говорю о «чуть в сторону», творится уже давно такое, чему этим самым «горцам» ещё учиться и учиться. Наглое мракобесие прекрасно себя чувствует на любых уровнях, а его лидеры легко дадут сто очков вперед дагестанскому бойцу по медийным и административным возможностям.
Но мне в связи с этим почему-то вспомнилась вот какая не слишком актуальная история. В девяностых годах позапрошлого века в старинном, но к тому времени уже несколько убогом и не самом известном даргинском ауле Урахи, в семье обедневшего и не слишком знатного, но достаточно авторитетного дворянина Алибека Таху-Кьади родился сын Умар. Вскоре разразилась эпидемия малярии и отец умер, а имя его по старинному урахинскому обычаю перешло к младенцу.
Алибек Тахо-Годи, как уже давно принято писать эту фамилию, оказался весьма способным мальчиком, умная и прозорливая мама отправила его учиться в русскую гимназию во Владикавказе. Как я уже упомянул, семья всё-таки по местным понятиям была не самая простая, с весьма серьезными родственными связями, потому в городе Алибек сначала жил у двоюродного брата своего отца Магомеда Далгата, между прочим депутата четвертой Государственной думы Российской Империи и даже председателя там комитета по делам национальностей, а потом у другого дяди, Башира Далгата, известного дагестанского юриста и ученого.
Окончил мальчик гимназию с серебряной медалью, после чего уехал в Москву и поступил на юридический факультет Университета. Во время учебы, подобно многим тогда, увлекся тем, что они считали марксизмом, сошёлся с единомышленниками, что, однако не помешало ему перед самой Революцией получить диплом с отличием. А переворот он воспринял, естественно, с огромным воодушевлением и с головой окунулся в и в вооруженную борьбу, и в строительство нового общества.
Это был такой интеллектуал-боевик одновременно и восточного, и европейского образца, одинаково хорошо владевший пером и маузером, прирожденный лидер, человек неординарный, яркий, талантливый и предельно целеустремленный. Он очень органично вписался и во время, и в место, потому совершенно закономерно сделал блестящую карьеру, занимая один за другим руководящие посты в республике, в результате уже к двадцать пятому году став, кроме многого прочего, Наркомом просвещения и одновременно зампредом Совнаркома Дагеста, а ещё и членом ЦИК СССР.
Но через несколько лет потихонечку начали наступать слегка другие времена, фигура Алибека показалась чуть излишне и ярковатой, и мудреной, из республики его пока решили так, довольно мягко убрать и в двадцать девятом перевели в Москву на менее общественную и государственную, а более научную и преподавательскую работу. Он получает профессорское звание в Университете, читает там лекции по кавказоведению, пишет статьи, в общем занят всякими разными спокойными делами и, казалось бы, выведен из опасной политической тусовки. Но это никаким образом не помогло и в тридцать седьмом его всё равно арестовали, судили и немедленно расстреляли.
Несмотря на все катаклизмы эпохи и собственную бурную противоречивую натуру оставил о себе вполне добрую память и до сих пор нередко, особенно на родине, о нем говорят с большим уважением. Но лично для меня основное его значение и роль совсем в другом.
В том же самом ауле Урахи в двадцать втором году у Алибека родилась дочка Аза. Семи лет она, естественно, вместе с родителями переехала в Москву, а когда тех забрали, то жутко повезло, не как её младший брат Махач оказалась в детском доме для детей врагов народа, не погибла там, как он, а переехала жить в Орджоникидзе к брату матери известному литературоведу Леониду Петровичу Семенову. Потом ещё ряд ситуаций исключительного по советским нормам того времени везения и в конце концов она в сорок четвертом не только оканчивает МГПИ им. Ленина, но и поступает там в аспирантуру.
Я дальнейшую научную биографию Азы Алибековны Тахо-Годи пересказывать не буду. Она слишком хорошо известна. Мне посчастливилось не только читать её работы, но и слушать лекции и даже несколько раз присутствовать на семинарских занятиях. Это великая женщина, совершенно уникальный ученый мирового уровня. К огромному счастью жива до сих пор. Я такого уровня интеллекта и таланта людей встречал за жизнь считанные единицы, а среди женщин и вовсе не припомню. Записал бы её в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО, если бы мог.
Но сейчас, собственно, вот про что. А если бы не удалось в свое время маме Алихана выпроводить сына из аула во Владикавказ и чудом дать ему там образование? А потом самого Алихана не поперли бы из республики и Аза так и прожила бы жизнь в Урахи, вышла бы замуж не за Лосева, а за местного авторитетного джигита и стала примерной дагестанской женой? А теперь пользовалась бы в Махачкале по старости и знатности семьи большим уважением и тоже рассказывала бы, как следует себя вести согласно нормам шариата?
Нет, чепуха, конечно. Всё так, как и должно быть. У Дагестана разные дети. Как и у России. Просто нынче эпоха одичавших духовно недоношенных нравственных бастардов. И всё равно, спасибо огромное, Аза Алибековна, за то, что Вы есть. Низкий мой поклон великой дочери Дагестана.