Древний, шаблонный и пошлый, но постоянно возникающий вопрос. А надо всем ли можно шутить? Некогда услышал: немцы могли бы в свое время выиграть Нюрнбергский процесс, если бы сам не уничтожили всех лучших еврейских адвокатов. Как будто вполне подловато. Но, с другой стороны…

Я, как ни странно, давно лично для себя эту проблему решил. И не только в смысле шуток, но и во многих иных областях. Есть вещи, которые просто не стоит обращать к другим. Хочешь пытаться разобраться в каких-то пограничных моментах, делай это применительно только к себе и на личном материале. Вот и сейчас, изначально настойчиво подчеркиваю, что говорю исключительно о себе. Так что, обижаться на меня бессмысленно. К вам всё это вовсе не относится.

А про адвокатов я ещё вот почему вспомнил. Меня всегда радовало, если по данному поводу в принципе применимо подобное слово, за которое в подобном контексте сразу прошу прощения, что, если случается авиакатастрофа, тонет пароход или что подобное, то вежливо скорбят в массовом порядке по всем погибшим без разбора, не занимаясь выяснением, все ли жертвы достойны этой скорби или кто из них в какой степени.

Но через какое-то время, когда мое многолетнее увлечение знакомством с уголовными делами разных стран заставило из количественного накопления переходить уже к каким-то качественным результатам, я обратил внимание, что в адвокатской практике большинства юридических систем именно характеристике жертв уделяется отдельное и повышенное внимание, особенно со стороны адвокатуры.

Уже не говорю о классическом, что бабу изнасиловали потому, что надела слишком короткую юбку и неприлично виляла бедрами, следовательно, сама виновата. Или в бытовых семейных разборках. Жена в мужа выпустила полную обойму из «Вальтера». Ну, так он, скотина, ей жизнь испортил, изменял с утра до вечера и за двадцать лет брака ни разу цветов не подарил. Но возьмем совсем что-нибудь предельно простое. Задавили человека на пешеходном переходе. И вот адвокат водителя начинает рассказывать, что, во-первых, убитый был выпимши, во-вторых, у него восемь приводов да мелкое воровство и крупное мошенничество, а есть ещё и в-третьих, и в-десятых… Подождите, ребята, он дорогу-то нормально переходил? Под машину специально бросался? Его пьянство имело какое-нибудь отношение к предсказуемости перемещения тела вдоль перехода? Или его задавили, чтобы больше не мошенничал? Ну, тогда так и нужно говорить, а не придумывать какие-то глупые отмазки.

То есть, я сейчас в принципе о такой уж невиновности и невинности жертвы только потому, что она жертва. Но, как и предупреждал, только на собственном примере. И потому могу поставить вопрос без оглядок на тактичность и вежливость в самой что ни на есть прямой и простой форме. Вот, произошла со мной какая-то неприятность, от самой мелкой до действительно серьезной и большой трагедии. И я хватаюсь за голову, конечно, обычно всё-таки более фигурально, и вопрошаю, тоже, естественно, в основном риторически: «За что?!» Подразумевая, что ни в чем не виноват, а это просто роковое случайное стечение обстоятельств. Но действительно ли оно абсолютно так?

И тут события могу подразделить на два рода или вида. Первый пример я уже неоднократно приводил, рассказывая об одной из двух автоаварий в своей жизни. Когда стоял на пустой дороге у светофора рядом с Даниловским рынком и мне со всей дури в зад вмазался, перепутав педали, какой-то крестьянин из-под Рязани на своем «Москвиче». Как будто совсем я тут не причем, даже у гаишников на эту тему сомнений не возникло, что для понимающих людей говорит очень о многом. Но, с другой стороны, в определенной степени из-за этого случая последующие более тридцати лет я ни разу не попал в подобную ситуацию, поскольку всегда, где бы ни стоял, поглядывал краем глаза в стекло заднего вида и, если возникала опасность, успевал произвести какие-то необходимые действия. То есть, и тогда, следовательно, мог предотвратить, понятно, что коме многого прочего, причиной аварии стала и моя невнимательность с беспечностью.

Но тут всё достаточно просто и очевидно. А вот второй род причинно-следственных связей не столь явный. Скажем, я поступил, мягко говоря, не слишком порядочно по отношению к девушке в Минске. А через двадцать лет меня в Испании кинули партнеры на серьезные бабки. Или потом в Москве серьезно заболел кто из близких родственников. Понимаю, что начинать искать тут какие-то закономерности, это уж слишком «в лоб» и примитивно воспринятый Уоррен. Но, во-первых, и сам Роберт Пенн с его «Всегда что-то есть» не полный дурак, и, главное, я сейчас хочу полностью отойти от сложного мудрствования и каких-то морально-мистических абстракций, а сосредоточиться исключительно на собственном внутреннем эмоциональном ощущении. Всегда ли, если случается неожиданная и вроде никак мною не спровоцированная беда любого калибра, я с совсем чистой душой, могу сам себе сказать, что полностью невиновен и никак это на себя не «накликал», не притянул к себе какими-то собственными поступками или даже всего лишь мыслями?

Я всегда, когда формулировал свое категорическое неприятие смертной казни, несмотря на кажущееся противоречие с моей не менее категорической приверженностью принципу «око за око», а уж «жизнь за жизнь» вообще без малейших сомнений, то приводил единственный аргумент. Это изначальное и непреодолимое несовершенство судебной системы и связанные с этим неизбежные ошибки. И многие годы коллекционировал случаи, когда людей казнили, а потом выяснялось, что они невиновны. Особенно много такого открылось, когда появилась экспертиза по ДНК. Но и без этого было много случаев. В основном, когда впоследствии арестовывали преступника за какое-то другое дело и выяснялось, что то старое преступление совершил тоже он, а не уже давно казненный. Например, у нас широко известный прецедент, когда за преступления, позднее признанные совершенными Андреем Чикатило, были осуждены другие люди.

Но должен отметить, что за долгое время собирательства подобных казусов, мне практически ни разу не встретилась ситуация, когда действительно полностью невиновный в данном конкретном преступлении человек был совсем уж невинен по жизни. То есть, обычно он сам очень долго шел к этому всей своей судьбой и биографией, увеличивая вероятность возможной судебной ошибки. Что никак не умаляет трагичность и несправедливость этой самой ошибки, как таковой. И в данной ситуации он оказывается жертвой. Не виновной в этом случае? Несомненно. Невинной?

Но я обещал только про себя. Потому прошу прощения, что несколько отошел в сторону. Меня не расстреляли и не даже не посадили за чужие грехи. Но расплатился ли я вполне за собственные? И всегда ли могу разобраться в бухгалтерии счетов судьбы?

Я знаю, никакой моей вины…
Речь не о том, но все же, все же, все же…