Обычно учителя в подобных случаях не очень любят выносить сор из избы и стараются избегать огласки. Но в данном сюжете мальчик, похоже, так всех достал и затравил, что все, вплоть до директора, раздают интервью направо и налево и позволяют телевизионщикам снимать у себя что угодно. Буквально практически кричат благом матом: «Помогите!» Потому в дальнейшие подробности я углубляться не стану, любой желающий сам легко надет их в интернете в неограниченном количестве, в том числе и в виде материалов в СМИ и целых телерепортажей.
А сами педагоги признаются в полной беспомощности. По малолетству с террористом ничего сделать не могут. Он вообще не под какую ответственность сам не попадает. Исключительно через родителей. Но тут история ещё более удивительная. Никто не может понять ничего про этих самых родителей или опекунов. Никакие телефоны не отвечают, а когда представители органов опеки совместно с полицейскими приходят по официальному адресу, то им элементарно не открывают дверь.
Тут, на мой взгляд, две одинаково важные и любопытные, но совсем разные проблемы.
Первая практически вечная и принципиально неразрешимая. Относительно возраста той или иной, в том числе уголовной ответственности. Вроде бы понятно, что, по современным понятиям гуманизма, совсем уж младенца нельзя не то, что казнить, но и в тюрьму сажать. Однако «где начинается куча» установить в реальности крайне сложно, если не сказать невозможно. Да интуитивно ясно, что пятилетний карапуз и семнадцатилетний оболтус за несколько дней до совершеннолетия – это совершенно разные ситуации. Но формальная грань в любом случае не проводится. И не по чьей-то недалекости или злой воле, а по изначальной природной сути. Ну, не все проблемы в этом мире решаемы. Для того и создано смирение.
И второе. Некоторые увлекающиеся правозащитники иногда пишут, что сталинские палачи дошли до того, что расстреливали детей. На самом же деле действительно дети в те времена подвергались репрессиям. Но несколько иного рода. Например, существовали специальные детские дома закрытого типа для «детей врагов народа», там какое-то время был мой отец, пока его тетке чудом не удалось оттуда вытащить. Но, что касается именно расстрела, то был период, когда он и в самом деле теоретически мог применяться с двенадцати лет. Однако кроме нескольких достаточно мутных в смысле документального подтверждения случаев реальных расстрелов малолеток тогда не зафиксировано. Что любопытно, единственный гласный и вообще беспредельный приговор подобного рода с нарушением всяческих юридических норм (хотя, по моему субъективному мнению и абсолютно справедливый) был вынесен как раз при Хрущеве.
Но я во всех этих историях сейчас копаться не хочу, не в них суть. Вопрос органически безнадежный. Вот есть уже функционирующее человеческое существо, физически способное другому существу нанести вред, в том числе и смертельный, а ответственности пока не существует. Выхода нет. Во всех странах пытаются что-нибудь придумать, иногда даже достигают определенных успехов, но кардинально проблема нигде и никогда не решается. А в некоторых, особенно африканских и латиноамериканских регионах, прекрасно на этом основании используют несовершеннолетних наемных убийц.
Короче, точнее и лучше Хармса всё равно не скажешь: «Травить детей – это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать!».
А вот вторая тема из сюжета про третьеклассника, с которого я начал, отнюдь не столь глобальная и безнадежная. Во всяком случае, если не у нас, то в мировом масштабе. Я имею в виду, что последние десятилетия и уж точно годы получило широкое распространение странное мнение, что в России создан жесткий полицейский режим. И да, возможно, при этом страдают какие-то демократические свободы и права человека, но зато торжествуют закон и порядок.
Но на самом деле это полнейшая чепуха. История тут внешне напоминает случай, когда следователи приехали в Чечню всего лишь как возможного свидетеля допросить одного из кадыровских командиров по делу об убийстве Немцова, а их попросту не пустили даже во двор дома и они смущенные быстренько убрались восвояси. Однако там на самом деле совсем другой смысл. Элементарно побоялись связываться с Кадыровым, когда он однозначно заявил, что не сдаст этого человека, а единственный, кто мог Кадырову противоречит, не дал соответствующей отмашки.
В ситуации же с третьеклассником-беспредельщиком совсем иная суть. Неужели кто-нибудь думает, что вся наша правоохранительная и силовая система совместно с прочими соответствующими органами не может установить, кто является родителями или опекунами малолетнего террориста? И, если они не открывают дверь полиции, то это является такой уж непреодолимой преградой?
Конечно, полная муть и совершенный бред. Просто не существует никакой реальной жесткой силовой системы, а, как и везде, полный бардак и никто элементарно не хочет работать. И стимула всего два. Или материальный, или конкретный окрик начальства. И поскольку читателя вряд ли захотят, да и смогут достаточно заплатить ментам, я могу лишь им посоветовать, как добиться второго варианта, то есть прямого и сурового приказа сверху.
Не надо жаловаться на драки и поножовщину. Следует написать по всем возможным инстанциям, что мальчик публично оскорбляет Путина, требует вернуть Крым Украине и непрерывно цитирует Навального. А ещё желательно указать, на каких сайтах в интернете он общается с вербовщиками запрещенных террористических организаций. Тогда, возможно, есть шанс, что представители государства как-то отреагируют и хоть попытаются решить проблему.
А иначе никак. Ну, то есть совсем никак.