Да, и великая эпидемия смертельной политкорректности заставляет меня предварительно и сразу же попросить прощения за извращенность моего воображения. Но даже извинившись, я всё равно не рискну напрямую изложить и описать то, что имею в виду и вынужден прибегать к эвфемизмам. Остаётся надеяться, что они будут верно поняты.
Ну, а теперь, наконец, к делу. Каждый раз, когда я слышу или читаю сетования определенных товарищей на угрозу либерального гомосексуализма и по отдельности либерализма и педерастии, перед глазами у меня возникает такая картинка. Подлый либерал, почему-то обязательно с длинным крючковатым носом (но тут уже явное субъективное искажение моего собственного мышления) хитростью и насилием обездвиживает истинного патриота и носителя традиционных духовных ценностей, после чего подвергает его, беспомощного, всякого рода сексуальным надругательствам.
И сначала патриот испытывает страшные мучения. И моральные, и физические. Но потом начинается самое для него ужасное. Моральные муки только усиливаются, а вот на смену физическим потихоньку приходит сперва некоторое удовольствие, а затем и откровенное наслаждение, временами приводящее к оргазму. Он за это начинает ненавидеть уже не лишь насильника, но и самого себя. И чем больше ненавидит и нравственно страдает, тем выше это самое наслаждение и чаще оргазм.
Затем сам по себе интимный акт временно прекращается. Но с патриотом уже произошли необратимые изменения. Во-первых, отныне либерализм для него неразрывно связан с извращенным сексуальным насилием. И, во-вторых, что самое главное, его физиологическое естество, фундаментальная природная натура вступила в неразрешимое противоречие с рациональными установками и духовно-нравственными принципами. И чем больше он ненавидит всеми фибрами души извращенцев-либералов, тем больше его натура жаждет наслаждения от этих самых извращений.
Причем там происходит очень неприятное сращение и почти абсолютное слияние понятий. Чисто по принципу «собаки Павлова» к оргазму может приводить уже и чистый либерализм, даже без малейшего сексуального оттенка. Высшее удовольствие от свободы как таковой, самой по себе, при всё увеличивающейся ненависти к этой самой свободе.
И скрюченные от по сути наркотической ломки пальцы тянутся к рукояти священного освободительного клинка. Но до самого последнего мгновения так и остается открытым вопрос, по чьему горлу полоснуть. По его или по своему собственному.