3.16

Случайно, по телевизионной наводке младшего Лошака прочел заметку в интернете Ивана Охлобыстина, где он признается, что застрелил бы свою дочь вместе с женихом, если бы она в качестве этого самого жениха представила ему негра. Казалось бы, есть масса причин, по которым мне нет никакого смысла высказываться на данную тему. Начиная с того, что подобный вопрос ставил еще Фолкнер, правда, насколько я помню, касался он сестры. А уж после старика Уильяма затеваться разбирать межрасовые заморочки – дело вовсе пустое. Конечно, при этом каждый может высказаться по поводу собственного опыта и отношения, но моя продвинутость все еще находится на столь низком уровне, что мне сложно публично рассуждать на тему сексуальных предпочтений не только моей дочери, но и дочери Ивана Ивановича. Правда, меня не останавливает неприличность самой темы для прилюдного обсуждения, тут индульгенцию я получил еще в глубоком детстве вместе с первой «жидовской мордой» при первом же появлении в милом московском дворике первого дома по улице Чаплыгина. Но и это никак не объясняет возникшего внимания к пустому пижонству начавшего стареть актера. Да и сам он, в конце концов смягчился и почти раскаялся, признавшись в почти уверенности, что через тысячелетия мы все вообще будем одной расой, а дочку так любит, что на самом деле, конечно же, не убил бы, а просто очень сильно страдал бы, но в результате смирился бы. И вообще, психологические, эпатажные, рекламные, нравственные и прочие фокусы такого человека ну, как-то совсем не могут стать предметом серьезных раздумий. К тому же, по случайности лично к Ивану я отношусь пристрастно тепло. Много лет назад мой близкий друг юности Никита собирался снимать свой первый полнометражный фильм. По тем временам более чем необычный, по странному сценарию Нади Кожушаной, основанному на довольно мало у нас известной новелле Фолкнера ( честное слово, эта рифма в данном тексте возникла совершенно случайно). И искал актера на главную роль, в глубине души прекрасно понимая, что среди современных советский киноактеров подходящего существовать не может просто в принципе. Однажды я встретил Никиту счастливого и удивленного. Он сказал, что нашел идеально подходящего, очень талантливого никому не известного мальчика, чуть ни студента тогда еще. Зовут Ваней. Я, честно говоря, не очень поверил, но Никита, как ни странно, оказался прав, Охлобыстин, в то время еще под псевдонимом «Чужой», сыграл великолепно, и так, как тогда, в самом деле, не мог никто. С самим молодым актером я так и не познакомился, но постоянно слышал и от Никиты и от Надежды, с которой тоже какое-то время общался, о нем много лестного, чуть ни восторженного. И воспоминаний об этом, особенно после обидно ранней смерти моего друга, было более чем достаточно для того, чтобы мое отношение ко всему, что делает Охлобыстин навсегда осталось самым благожелательным. Да, ни Де Ниро, ни Николсоном он не стал. И тот, кто сделал его священником, обладал несомненным, хотя и довольно своеобразным чувством юмора. Но все это не повод всерьез обижаться на Ивана Ивановича, что бы он там ни ляпнул. Так что причина моего возникшего интереса к его высказываниям в другом. Объясняясь по поводу произошедшего, Охлобыстин рассказал, что спросил мнение на эту тему некого батюшки, нравственность и благочестие которого, по словам Ивана, сравнимы только с древними отцами церкви. И православный подвижник, подумав, ответил, что вылезет и кожи вон, но воспитает свою дочь так, чтобы ей и в голову не пришло привести в дом негра. Я, на самом деле, втайне догадывался, что в головах нынешних наших христиан не все устроено должным образом. Но даже не подозревал такую сильную запущенность.