Говорят, что Кобзон, встретив Ресина после того, как тот отрекся от бывшего своего хозяина, крикнул в лицо Владимиру Иосифовичу: «Вы не еврей, вы Иуда!». Тогда еще многие на эту тему язвили, укоряя Иосифа Давыдовича в странном позиционировании и даже подозревая в незнании того очевидного факта, что Иуда тоже был евреем, как, впрочем, почти и все остальные в том незабываемом сюжете. Но мелкие уколы остряков забылись, а фраза Кобзона, несколько странноватая по форме, но, видимо, слишком уж верная по сути и эмоциям, осталась, думаю, навсегда, отлитая, как сейчас принято говорить, в граните.
А вспомнил я все это именно сейчас пот почему. Ресин, действительно, из всей основной лужковской гвардии вышел из того боя с наименьшими потерями. Не станем сейчас вдаваться в нюансы и сравнивать судьбы и перспективы прочих бывших бойцов первой шеренги. Но, это так. С наименьшими. Однако, всё-таки вышел. Хотя, со стороны может показаться, что ничего особо не изменилось. И должность осталась, и влияние, и даже вопросы кое-какие решаются, порой далеко не мелкие…
Но, если серьезно, то это, конечно слабая тень и жалкое подобие. Принципиально изменилась и система, и структура, и никакого Ресина в ней попросту нет. Впрочем, я сейчас совсем о другом. О стилистике, нравственности и непреходящих ценностях.
И не надо скептически улыбаться, делая вид, что эти понятия к таким людям, событиям, должностям и вообще «к ним» никакого отношения не имеют. Мы можем как угодно чистоплюйствовать и как угодно брезгливо морщить нос, но – имеют. Ко всему имеют. И у всего есть своя градация, степень и мера. И вчера Владимир Иосифович очередной раз показал свое виртуозное мастерство в древнейшем занятии, которое и имел в виду в свое время Кобзон. Давая интереснейшее интервью Венедиктову по поводу, в основном, планов расширения Москвы, Ресин, в частности, произнес:
«Я вам скажу откровенно. То, что удалось сделать Сергею Семеновичу Собянину, нынешнему мэру Москвы – я давнишний работник, – не удалось ни Лужкову, ни его предшественникам, включая и Промыслова, и таким гигантам, как был первый секретарь горкома Виктор Васильевич Гришин, и еще многим другим. Если всё это дело дойдет, когда всё будет оформлено, это будет революция. Мы будем иметь совершенно другую Москву».
Да, это надо уметь. И иметь. Даже не в крови, а на каком-то высшем, мистическом уровне. И мне остается только замолчать, в бессилии выразить восхищение.
А совершенно другую Москву мы, конечно, будем иметь. Да и, несомненно, уже имеем. Но это разговор совсем другой и о другом.
