Но начну не с нее, а с представления читателям того самого, уже упомянутого ни спора – ни диалога, развернувшегося среди корреспондентов моего журнала в комментариях к тексту, озаглавленному « Nocturne»
karpion пишет:
«В СССР был не рай. Но те проблемы были решаемыми (если бы не так - мы бы вымерли), а многих нынешних проблем не было».
sapojnik ему отвечает:
«Многие проблемы были в совке НЕрешаемыми. В принципе. Например, разбогатеть. Завести свое дело. Съездить в Париж. Купить колбасу без очереди. Сходить в ночной клуб. Посмотреть Бунюэля на большом экране. Купить в магазине Солженицына, Шаламова, Троцкого. Купить себе иномарку. Смотреть более чем 5 каналов в телевизоре».
За что получает от karpion по полной программе:
«Зато мы видим, какой ценой решились эти проблемы после разрушения Совка. Честно говоря, я не уверен, что оно того стоило.
Кстати, для меня все эти проблемы не так уж напряжны - в Париж не хочу (не был), в ночные клубы не хожу, зомбоящик практически не смотрю, автомобиля нет, колбасу не ем (на фиг, на фиг мне эту химию). Солженицына и Шаламова прочёл - больше не хочется.
PS: Кажется, Солженицина издали ещё в Совке».
И еще одно высказывание на данную тему того же автора, единственное, я позволил себе пронумеровать его утверждения, исключительно для того, чтобы удобнее было читателям ниже прочесть мои выводы из них.
"1. Когда антикоммунисты (в т.ч. предатели из числа коммунистов) разрушали СССР, нам обещали, что можно будет разбогатеть. Но никто не сказал, что можно будет разориться, лишиться всего.
2. Нам обещали, что можно будет ездить в Париж. Но никто не сказал, что поехать в соседнюю область и даже в другой конец города может стать проблемой из-за цены билета.
3. Нам обещали, что можно будет сходить в ночной клуб. Но никто не сказал, что в этом клубе Расул Мирзоев сможет убить за невинную шутку.
4. Нам обещали, что можно будет купить колбасу без очереди. Но никто не сказал, что колбаса может стать неподъёмной цены, так что на неё останется только смотреть. И не сказали, что в ней не будет мяса.
5. Нам обещали, что можно будет посмотреть Бунюэля на большом экране и смотреть много каналов в телевизоре. Но никто не сказал, что с экранов будет литься говно.
6. Нам обещали, что можно будет купить себе иномарку. Но никто не сказал, что будут пробки.
7. При кровавом тоталитарном Сталине сосед, возжелавший завладеть чужим жильём, писал донос, приходили чекисты, арестовывали, били, заставляли подписать признания, расстреливали.
При добром демократичном Ельцине бандиты приходили, били, заставляли подписать дарственную, расстреливали.
Ну и какая разница?
8. Я так понимаю, Вы из числа тех, кто разбогател и ездит в Париж. Но постарайтесь не удивляться, когда люди, обнищавшие при распаде СССР, при очередной революции попытаются повесить Вас. Или Ваших детей. Или внуков.
Также не удивляйтесь, когда орды дикарей затопят цивилизованные страны и точно так же попытаются повесить Вас | Ваших детей | Ваших внуков.
Ничего личного. Я не одобряю ни революции, ни т.б. нашествия варваров. Просто констатация имеющихся тенденций".
Это, на самом деле, великолепное и очень полное описание состояния души, я даже не скажу, что именно советского, а вот определенного типа человека, существующего где угодно и когда угодно. И не просто отдельного человека, но людей, зачастую, опять же где угодно и когда угодно составляющих большинство.
Еще им сказали, что вино это вкусная штука, но не предупредили, иногда приводит к алкоголизму, заниматься сексом очень приятно, но от этого бывают как дети, так и венерические заболевания, а автомобиль довольно комфортное средство передвижения, но время от времени случаются аварии. То есть, на самом деле не то, чтобы совсем уже не предупредили, информация не является великой тайной, но на нее не обратили достаточного внимания. И с полным основанием эти люди могут утверждать, что, если они не расслышали или не восприняли достаточно серьезно, то, значит, им и не сказали или сказали недостаточно громко и четко.
И еще, что очень важно, сказали, что открыв собственное дело, можно заработать много денег. Но не предупредили, суки, что можно и погореть. Ведь человек, это звучит гордо, в нем все должно быть прекрасно, он создан для счастья, как птица для полета, а жизнь хорошая такая, ты улыбнись и обними. А вот о том, что мир вообще-то не справедлив и юдоль земная несколько уличается от царства Божьего, поставить в известность забыли.
Ну да ладно, теперь-то всё известно, теперь выбор определен и сформулирован. И уже не к кому предъявлять претензии, что не сказали или не предупредили. Соответственно и делается этот самый выбор. В частности, по изложенным пунктам.
1. В связи с тем, что можно разориться, мы отказываемся от возможности разбогатеть.
2. Чтобы абсолютно у всех не было проблем из-за цены билета с поездкой в другую область или даже в другой конец города, мы, также абсолютно все, отказываемся от возможности ездить за границу.
3. Чтобы в ночном клубе не подвергаться смертельной опасности отказываемся от ночных клубов как таковых
4. Поскольку колбаса бывает слишком дорогая и не надлежащего качества также уничтожаем ее как класс.
5. Чтобы с экранов не лилось дерьмо, возвращаемся к возврату запрета показывать на этом экране Бунюэля.
6. Чтобы не было пробок, запрещаем иномарки.
7. Поскольку нет никакой разницы между бандитами, отнимающими квартиру под дулом пистолета и чекистами, делавшими это по доносу соседа, то уж пусть тогда это делают чекисты. Действительно, если нет разницы, зачем плотить больше?
8. И тем, кто может ездить в Париж, не надо удивляться, если их самих вместе с детьми и внуками начнут вешать те, кто в Париж ездить не может.
Надо признаться, последнее логическое построение меня особо порадовало. Такое несколько своеобразное замещение одного развлечение другим. Даже, предполагаю, повесить кого-то для многих будет сильно приятнее и занимательнее посещения Парижа.
А теперь возвращаюсь к основному побудительному мотиву данного моего текста. К своей родной своей районной поликлинике. По ряду субъективных и достаточно случайных обстоятельств она у нас и по московским меркам довольно роскошная. Там много чего есть самого современного от действительно серьезной диагностической аппаратуры до электронных автоматов, через которые производится запись к врачам с получением талончика, где указано точное время посещения. Впрочем, на прежних, рукописных талонах, время тоже стояло, и новые, распечатанные, от очередей не избавили.
Многие в них сидеть очень не любят, часто даже бесятся, а вот я, признаться, обычно получаю истинное наслаждение. Это бесценный кладезь информации и интереснейший жизненный опыт. Поскольку беседы там ведут не какие-то шавки-выскочки или наглое неоперившееся юношество с безмозглым девичеством, а умудренные и обремененные уникальной информацией профессионалы отечественных битв с превратностями судьбы. Так вот вчера в очереди я вновь пополнил запас положительных эмоций и ума-разума.
Основной темой беседы были сосиски. Какие в СССР они были замечательны, и сколь мерзки нынешние. Причем, надо отметить, что нынешние упоминались только вскользь и чувствовалось явно слабое знакомство с самим предметом критики, но вот те, прошлые, расписывались в таких подробностях и сочнейших красках, что Рубенс сдох бы от зависти по второму разу.
И вот что особенно любопытно. Любой спор о «раньше и теперь» обычно сводится к двум основным пунктам. К, так называемому, материальному, то бишь, действительно ли нечего было есть или носить, ну в крайнем случае, где жить и куда ездить отдыхать, как утверждают некоторые сторонники капитализма, или всё было, но только натуральнее и лучшего качества, что доказывают защитники социализма. И к, так называемому, духовному, то есть, принципиально ли отсутствие на книжных полках Солженицына с Шаламовым, или лучше так, чем засилье порнографии.
Но совершенно в стороне оставляется коренная причина и первого и второго, и еще двадцатого и пятидесятого, лежащая в основе всего постоянно перечисляемого. Так как говорится о свободе потребления. Которая, несомненно, очень важна. Но для меня принципиальна и первична всё же не она. А свобода труда и созидания, как бы это пафосно ни звучало. Я долго пытался найти более приземленные слова, чтобы не выглядеть смешным, но не получилось, хоть никогда не жаловался на бедность своего словарного запаса. Тут именно труд, как способ, приносящий удовлетворение иногда и в идеале, и созидание как результат, приносящий удовлетворение всегда.
Меня советская власть не устраивала не тем, что не давала мне возможности купить джинсы, поехать в Париж или власть наесться чего-то особо вкусного. И даже не тем, что она не давала мне возможности заработать на всё это. А тем, что, запретив собственность на средства производства, сделала меня рабом от рождения. И нужна была мне не свобода пожрать, хотя, как я это любил в то время, многие и сейчас бы обзавидовались, а свобода работать.
И истинное удовольствие и ощущение победы я испытал не в тот момент, когда впервые надел костюм от Армани или очутился за рулем собственного «Вольво», это всего лишь смешные истории, которые я как-нибудь расскажу отдельно. Но когда я взял в руки первую книгу, выпущенную в моем собственном издательстве, тогда еще даже не издательстве толком, а жалком убогом кооперативе, но сделанную лично мной Книгу. Или когда я впервые в истории ЦАО превратил развалившееся общежитие в современный комфортабельный дом с отдельными квартирами, понимаете, вот были руины, а потом возникло прекрасное, по тем временам, современное здание, и сделал это лично я…
Вот это и есть смысл жизни, которого, на самом деле, конечно же, нет.
И мои основные принципиальные претензии к путину как явлению отнюдь не в том, что он ущемляет какие-то мои чисто материальные интересы. Хотя ущемляет и очень значительно и, порой, до вполне серьезных и чувствительных неприятностей. Но, повторюсь, это не самое основное и не самое принципиальное. А в том, что он постоянно сужает для меня именно свободу деятельности. Но всё же не надо впадать в маразм, ему в этом пока еще ох как далеко до советской власти. Собственно, именно в этом основная причина, по которой я, искреннейшее ненавидя названное явление, отнюдь не безоговорочно готов принять сторону любого, испытывающего к условному путину те же чувства. Потому как, многие испытывают их как раз за ту часть, в которой этот путин отличается от советской власти, а я за ту, в которой он к ней стремится и приближается. И пока окончательно не приблизился и не слился, в последний, решающий момент, если таковой наступит (хотя уверен, что это уже практически не реально, но моя уверенность, к сожалению, не главное в этом мире), я, ненавидя себя еще больше, чем путина, все равно вынужден буду оказаться на его стороне.
А свои сосиски, что коммунистические, что нынешние, можете кушать сами. Я и тогда их не очень любил, и сейчас особого удовольствия не получаю. Больше люблю устрицы. Впрочем, последнее время вообще мало ем, совсем аппетит стал плохой. И боюсь сам себе признаться, но, похоже, кровавый путинский режим здесь не при чем…