4.4: auvasilev — LiveJournal

Дмитрий Быков тут в очередном откровении поведал, что если книгу трудно, тяжело читать, то, значит, что она просто плохо написана. И сказал, что Донцову поэтому ему читать тяжело, а Джойса легко. Я, честно говоря, и самого Быкова особо большим писателем не считаю. И в великой его мудрости у меня тоже некоторые сомнения. Да и нотки несколько эпатажной странности не без налета кокетства в нем проскальзывают. Например, помню такой кадр. Лежит Дмитрий с голым пузом на травке своего участка и жалуется, что из-за его «бэкграунда» (собственное выражение писателя, у него таких много) полу еврея, либерала и интеллектуала с филологическим образованием у многих складывается впечатление, что он должен любить Борхеса, а на самом деле он любит Горького. Я еще тогда поразился такому повороту мыслей, поскольку, исключая высокое звание интеллектуала, в остальном полностью сам соответствую всем перечисленным признакам, но удовольствие от творчества Горького никак не мешает мне быть большим почитателем Борхеса. Да и самое, по словам самого автора, «выстрелившее» произведение Быкова, книга о Пастернаке, не стала для меня безусловной ценностью, я даже читал ее некоторое время с карандашом в руках, отмечая утверждения, казавшиеся, по меньшей мере, спорные. Правда, страниц через двести прекратил, занятие оказалось слишком трудоемким за слишком большим количеством таких утверждений. Однако, все это мелочи. В любом случае, лично у меня нет никаких сомнений в том, что Быков человек весьма образованный, фантастически работоспособный, скорее всего весьма порядочный, а, возможно даже просто хороший и в малейшем желании лизать задницу начальству не замеченный. Нынче, думается, сочетания этих качеств более чем достаточно, чтобы обращать внимание на его высказывания, особенно по интересующим меня вопросам. Так вот, возвращаясь к вопросу о сложностях чтения. Про Донцову, каюсь, сказать практически нечего, мне это просто не интересно, но и никаких отрицательных эмоций не вызывает. Как говорил мой папа, все лучше, чем портвейн по подъездам распивать, так что, зря так, походя, Дмитрий лягнул женщину с милой улыбкой, к тому же, она хотя бы писем с осуждением Ходорковского не подписывает, в отличие от Липскерова, не к ночи будет помянут. А вот про Джойса – это принципиально. Его читать трудно. Очень трудно. Потому, что это действительно, очень большой труд. Другое дело, что он может доставлять удовольствие. Как, к примеру, мореплаватель, который совершает одиночную кругосветку, предельно наслаждаясь этим занятием, но при этом никому не придет в голову посчитать плавание делом легким и не требующим предельной затраты усилий. И поэтому я вижу несколько другую зависимость. Если какой-то текст читается легко, значит, не то, что он плохо написан, это вообще штука слишком субъективная, но или просто не значим и не стоит затрачиваемого времени, пусть и без особых усилий, или я, как читатель, на самом деле не понимаю в этом тексте чего-то основного и следует как раз заставить себя потрудиться. Такое у меня было, например, с «Тремя мушкетерами», и потребовался не один десяток лет и попыток чтения, пока я, наконец, ни стал читать этот великий роман без излишней легкости, но с хотя бы некоторым пониманием написанного. Впрочем, здесь я вступаю на опасный и бесконечный путь рассуждений о той мере значимости и смысла, которую вообще придает любому тексту именно работа над ним потребителя и зависимости всего этого от уровня этого самого потребителя, но подобные измышления мною уже подробно представлены в другом месте, потому здесь прерываюсь.

4.4

Recent Posts from This Journal

Емеля Рабинович

Образ, образец и образина

Кошелек, кошелек, какой кошелек?

Error