Я как-то раз упомянул, что ни только в синагоге или мечети никогда не был, но уже много лет внутрь и христианских Храмов не захожу. Меня потом многие спрашивали, что это за странный принцип такой, но как-то не было желания особо подробно на эту тему распространяться. А вот тут, видимо придется сказать несколько слов.
Дело в том, что я с глубокой юности люблю церковную архитектуру и живопись, интересуюсь ими, а сейчас, наверное, и кое-что знаю о них. И в свое время много специально ездил, чтобы посмотреть то, что где-то еще сохранилось. В подавляющем большинстве это были или совершенные развалины, или сооружения, использующиеся совершенно не по назначению, изуродованные и в жутком состоянии. Андрониковский и, конечно же, прежде всего, Донской монастырь вообще были местами мне почти родными, у меня с ними много чего связано личного, особенно с заброшенным в те годы кладбищем последнего, считавшегося, при полном своем запустении, чуть не филиалом Музея архитектуры. Но сейчас не об этом.
И, естественно, особенно я любил тогда бывать в Троице-Сергиевой лавре, еще помню, на первом своем «ушастом» Запорожце в любой свободный день умудрялся без проблем смотаться туда - обратно. А ситуация там в Храмах сложилась, надо сказать, довольно своеобразная. С одной стороны, они были полностью действующими, и все положенные службы шли, и богомольцы их полностью воспринимали как церкви. Но, с другой - это была всё-таки не совсем лавра. А государственный музей-заповедник «Троице-Сергиева лавра». Там вполне светские экскурсоводы водили экскурсии с достаточно атеистическим душком, а группы каких-нибудь совсем уже светских передовиков производства, направленные на это дело железной рукой профкома и более всего мечтающие, когда же закончится вся это тягомотина и можно будет начинать запланированный пикничок в ближайшей рощице, вели себя, порой, надо признать, не очень чинно.
И в этой двоякой ситуации поначалу я лично никакого дискомфорта не испытывал. Однако, с некоторого времени, стал, видимо, вызывать своими частыми посещениями, подчеркну, что старался на службы не попадать, определенный дискомфорт у окружающих
Я не представляю, что в моем внешнем виде или поведении могло так уж их раздражать. Да, я по тем временам выглядел не очень стандартно. Волосы, тогда еще весьма приличного качества, были до плеч, борода, правда, предельно короткая, но с модной позднее недельной небритостью Микки Рурка спутать нельзя, каких-то особых национальных, очень уж «антиправославных», черт пока не наблюдалось, так что, в целом, я выглядел много воцерковленней, чем подавляющее большинство обычных экскурсантов. Что же касается поведения, да, я не крестился и поклонов не бил, но так и тут принадлежал к большинству, в остальном же был зачастую много смиреннее прочих.
Короче, не знаю. Но факт есть факт. С какого-то момента меня принялись преследовать местные богомольные старушки. Буквально охоту устроили. Только я вставал напротив какого-нибудь образа, они ко мне тихонечко подкрадывались по нескольку человек и почти беззвучно, но очень злобно, начинали шипеть, чтобы я убирался отсюда, «нехристь эдакий».
И вот я стал думать, как мне реагировать. Я мог бы, конечно, устроить скандал на тему, что против меня, советского студента, будущего учителя русского языка и литературы, то есть, в принципе, работника и даже бойца на передовой идеологического фронта, какие-то несознательные старорежимные личности устраивают мракобесную диверсию, ну, и всё такое. Скорее всего, старушки бы отстали. Несмотря на свою богомольность, они были старушками нашими, тоже абсолютно советскими, то есть, довольно трусоватыми и не сильно диссидентствующими, недаром на профкомовские, сильно попахивающие спиртным и зачастую довольно шумноватые, группы они не перли.
Но, хоть я был и горяч по молодости, однако, понятно, что такой вариант в реальности выбрать не мог. Но и терпеть, не обращая внимания, создавшуюся ситуацию я тоже не хотел и не собирался. Потому пришел к единственно приемлемому для себя решению.
И по сути и справедливости, в моем, естественно, понимании, любой Храм – это их дом, и они здесь истинные хозяева, на чьем бы балансе формально не находилось помещение. А я тут, всё-таки, человек совершенно посторонний, и если меня не рады видеть в гостях, то и делать мне тут нечего. И с тех пор иконы я смотрю в музеях, архитектурой наслаждаюсь снаружи, а внутрь действующего культового сооружения любой религии или конфессии – ни ногой.
К чему я это всё так подробно? А к тому, что мне дико слышать, как множество никакого к этому не имеющих отношения людей начинают рассуждать, не нарушил ли Патриарх Кирилл монашеского обета и, в частности, отдельно имеющегося там пункта о нестяжательстве. Послушайте, куда вы лезете? Насколько мне известно, монашеский обет вообще дается даже не Церкви, а непосредственно Всевышнему. В отношениях кого с Кем вы хотите разбираться? Может, Он сам решит эту великую проблему своих взаимоотношений с конкретным монахом?
Я, знаете, тоже человек не особо наивный и не в безвоздушном пространстве живу. Прекрасно понимаю, что во многом подобная реакция является всего лишь ответной. Действительно, особенно последние годы, когда она почувствовала силу, пожалуй, наибольшую, за всю историю России, РПЦ, той своей частью, или ипостасью, что далека от мистики и духовности, а является полностью земной организацией, начала, со своей стороны, вмешиваться в мирские дела, по мнению некоторых, и моему, в том числе, самым непозволительным образом. Ну и что? В таких случаях следует при любой возможности и любыми имеющимися средствами давать чиновникам РПЦ по рукам. Однако, это совсем не повод вести себя таким же образом. Мы ведь стараемся выгнать из своего подъезда подвыпившего человека, который забрался туда помочиться. Но не выясняем же, где он сам живет, чтобы потом пойти и нагадить в его подъезде.
Где имеется Патриарх? В Православной Церкви. Вы к ней имеете отношении? Нет. Если председатель районного общества филателистов что-то там, как вам показалось, намухлевал с марками, вы же не пойдете с ним разбираться. Предоставите, наверное, такую возможность членам его же организации. А тут чего вам неймется?
Так что, эту часть своего обращения к людям неверующим и светским я хотел бы сформулировать абсолютно четко и конкретно, дабы не допустить возможности какой-либо двусмысленности:
Господа, руки прочь от Патриарха Кирилла! И вообще, не суйтесь во внутренние дела церкви, они вас не касаются!
А теперь, когда мне кажется, я достаточно объяснил, почему для меня, как человека и не церковного, и вовсе неверующего, попросту не существует такого объекта обсуждений и, тем более, осуждений, как «Патриарх Кирилл», позволю себе сказать несколько слов о том, кто на самом деле имеет место быть. О гражданине РФ Гундяеве Владимире Михайловиче 1946-го года рождения.
И, прежде всего, пояснить свое мнение по поводу названного гражданина на очень характерном примере со всей этой совершенно идиотской историей про «часы Патриарха». А, поскольку я не знаю ничего относительно Патриарха, то скажу о часах Гундяева В.М., и всё сразу становится на свои места.
Тут, имеется некая юридическая даже не лакуна, а нечто среднее между лакуной и определенным негласным общественным договором, имеющим силу на практике близкую к юридической. То есть, если вы дарите, предположим, любовнице автомобиль за десять тысяч долларов и, не желая связываться с доверенностью, оформляете это по каким-то личным соображениям именно договором дарения, а не купли – продажи, то ваша любовница должна будет в этом случае заплатить налог. А если вы ей дарите кольцо с бриллиантом за сто тысяч долларов, то, поскольку документы на кольцо не оформляются, то и налог, не будем писать ради абсолютной точности «не должна», но по реальной жизни, она налог не платит и претензии тут, по сути, предъявить невозможно. Даже в подробности не хочу входить, почему, так как их просто не возникает, этих претензий. Ну, и плюс ко всему, «НК» просто прописан в этом смысле, относительно налога на дарение, не очень аккуратно, поэтому вокруг некоторых моментов постоянно ведутся споры, однако, они касаются в основном недвижимости, транспорта, а так, чтобы по поводу часов базарить, ну это смешно, сколько бы они не стоили. Потому, я бы вообще советовал гражданину Гундяеву всех посылать. Сказать, что ему просто приятель дал поносить на время, и пусть попытаются доказать обратное.
И последнее на часовую тему, чтобы уже окончательно прекратить всяческие безосновательные наветы. Гражданин Гундяев, он что, вообще госслужащий хоть какого-то ранга? Нет. Тогда какие к нему тут могут быть претензии? Да, отцепитесь вы от него с этими часами!
Подозреваю, что читатель уже заждался самого сладкого. Когда же, наконец, речь зайдет о знаменитой квартире. Ну, что я вам могу сказать… Вопрос, конечно, интересный. И совершенно случайно вот ведь что совпало. История с этой квартирой условно и грубо делится на четыре группы сюжетов.
В первую входит всё, что относится к строительным и отделочным работам, перепланировке, составу применяемых материалов и, особенно, к вентиляции.
Вторая группа касается моментов частью экономических, частью налоговых, а частью и юридических, начиная с приватизационных документов и документов на собственность и заканчивая определением некоторых тонкостей принадлежности каждого объекта собственности в отдельности.
Третья относится к проблемам уже чисто юридическим, от всяких там доверенностей и экспертиз, до всех нюансов уже непосредственно судебных и сопутствующих им дел.
А четвертая группа сюжетов, кстати, наиболее занимательных и местами вовсе фантастических, строится вокруг ставшей нынче знаменитой библиотеки, доставшейся, в основном, Гундяеву В.М. от отца и являющейся главным действующим уже практически персонажем спектакля.
И вот в чем случайное совпадение. Так вышло, что именно по названным четырем пунктам и именно я мог бы сказать что-нибудь достаточно любопытное.
Во-первых, около сорока лет я профессионально связан со строительством и дополнительно еще так случилось, что тема «ОВ»,то есть «отопление и вентиляция», не очень любимая и даже порой вызывающая надменное пренебрежение у многих архитекторов, как раз лично мне всегда была очень близка и интересна.
Во-вторых, я был среди первых людей в Москве, которые начали профессионально заниматься тем, что впоследствии получило название «риэлторская деятельность». И являлся соучредителем и даже изначально генеральным директором одной из старейших фирм этой специализации. По ряду соображений здесь ее название не пишу, но сомневающимся могу сообщить в частном порядке. Так что относительно приватизации, прав собственности, соответствующих документов и прочего, к этому относящегося, кое-что соображаю.
В-третьих, только за последние двадцать лет я сменил более десятка мест жительства, переезжал, в основном, в новые, только построенные дома, в которых еще вовсю продолжалась внутренняя отделка квартир и наблюдал, и лично, к сожалению, участвовал, во множестве ситуаций, когда соседи не только квартиры друг друга пылью засыпали, а просто практически уничтожали, вплоть до затопления кипятком с последующим обрушением перекрытий. Участвовал и как свидетель и как пострадавший, и как третейский судья в конфликтах, улаживаемых без привлечения официальных инстанций, и даже как истец и ответчик в судебных разбирательствах.
И, в-четвертых. С начала 70-х, еще когда книжная толкучка собиралась на площади Дзержинского, прямо напортив КГБ, у памятника Ивану Федорову, я числился не последним человеком, среди московских книжных частью коллекционеров, а, частью, и попросту спекулянтов. Что в те времена одно без другого практически в той или иной степени, но в совсем чистом виде не существовало. То есть, я в элиту, конечно, никогда не входил, а когда пишу «не последним», то я с такой же уверенностью не могу написать «не предпоследним». Однако многолетний опыт у меня, в любом случае, имеется, да и до сих пор личная библиотека, хоть и не та уже, что когда-то, но по всем признакам, много больше и лучше, чем те 1588 книг гражданина Гундяева, которые требуют очистки от наночастиц строительной пыли.
И я понимаю, какую сейчас пакость сделаю тем, кто, на основании всего выше сказанного, уже приготовился прочесть аргументированное исследование на тему, по справедливости ли поступает владелец квартиры и по закону ли решает его дело суд. Но, нет. Не будет исследования. Документы для интересующихся я уже несколько дней назад скинул «в архив». И на основании этих документов, а так же сведений о конструкции «Дома на набережной», готов предположить, что любой человек с подобными моим знаниями и опытом в перечисленных областях, может сделать два несомненных вывода.
Первое. Всё это – маразматический конский цирк.
Второе. Гражданин Гундяев В.М., совместно с не до конца установленными возможными совладельцами принадлежащего ему движимого и недвижимого имущества, находящегося в известном доме по улице Серафимовича, ведут себя как откровенные беззастенчивые бандиты и грабители. А правоохранительная и судебные отечественные системы им в этом активнейшим образом содействуют.
Как сейчас модно писать - таково моё сугубо частное и личное мнение?
И не надо пачкать своими грязными безбожными лапами Патриарха всея Руси! Он тут абсолютно не причем.