«Блин, как же в тему всё...У меня сейчас проблема, надо зарезать двух баранов, но у нас правило, сами живность не режем при хозяйстве ( есть у меня маленькое хозяйство, с овцами поросятами ит.д.)Три здоровых брата ( всем за сорок)можем профессионально освежевать любое животное, но вот сами не закалываем и не режем. А сволочь брат двоюродный ( спец хренов) отдыхает где то на югах».
На самом деле, происходит такое довольно часто. Излагаю ситуацию, без разницы, свежую или совсем стародавнюю, а мне люди говорят или пишут, мол, как это вы удивительно в точку и к случаю, вот и с нами как раз на днях точно то же самое случилось.
И это не потому, что именно я такой мудрый, прозорливый или особо опытный. И со мной нередко бывает, когда кто-то рассказывает некую жизненную историю, а у меня вот буквально только что, или прямо сейчас, ну, один в один ситуация. Думаю, никакого секрета, фокуса, а у, тем более, мистики, в подобном вовсе нет.
Даже скорее не спор, а обсуждение вопроса, сколько в принципе существует сюжетов в произведениях искусства, идет, наверняка от возникновения первого такового произведения, но нам оно, хоть относительно оформленно, известно со времен Аристотеля. Даже списки составлялись, из них многие широко известны, они то расширялись, то предельно сокращались, как вот у одного из наиболее почитаемых мною мыслителей Борхеса дошло вовсе лишь до четырех, но наиболее часто используемое число всё-таки тридцать шесть. При этом, как бы ни варьировались и числа, и само содержание списков, в любом случае, никогда и никто даже речь не вел о каких-то несчетных величинах, всё равно несколько десятков, никак не более.
Однако понятно, что причиной такому минимализму отнюдь не скудость человеческого воображения или ограниченность творческих и художественных возможностей. Ведь дело не в сюжетах искусства, а в сюжетах самой жизни. Именно в них кроется ограниченность вариантов.
Это только абсолютная иллюзия, будто существует бесконечное разнообразие мотиваций, поступков и их последствий. Точно такая же иллюзия, как беспредельность человеческого познания. Но ни одна система не способна воспринимать другую, более условно сложную. И это прекрасно всем известно, просто признаваться публично как-то не совсем удобно, поскольку попахивает явным обскурантизмом.
Я тут мог бы привести еще множество фактов, наводящих на размышление об уникальности наших судеб, в той части, что зависит от нашей же воли и является рукотворной. Типа того, что человек на 90 процентов совпадает по генам с мышью и чуть более чем на 1 процент отличается от шимпанзе, а у мыши и человека вообще оказалось чуть больше генов, чем даже у самого обычного риса для каши. Но нет охоты превращать серьезный и искренний разговор по душам в дешевый псевдонаучный балаган.
Так что, я никаким образом не рекомендую из всего сказанного делать какие-то далеко идущие выводы о скудности бытия или примитивности человеческого поведения. А всего лишь очень осторожно и мягко советую, когда какие-либо неприятности, когда попадаем в беду, которая кажется нам уникальной или сталкиваемся с проблемой, на первый взгляд совершенно неразрешимой и редчайшей, слегка, по возможности, расслабиться и задуматься, а так ли уж действительно всё у нас уникально и неразрешимо?
Может, в каком-то, даже совсем не тайном списке уже есть миллион раз отыгранный подобный сюжет и стоит только не полениться взглянуть, а чем он обычно заканчивается?