Давно понимал, что в данной ситуации все равно придется сказать хотя бы несколько слов о персонаже по фамилии Митволь, но, не в силах побороть брезгливость, постоянно оттягивал неприятный момент. Однако, именно сегодня принял волевое решение исполнить свой долг и уже сел к компьютеру. Но тут всплыла информации о появлении, наконец, полного текста несколько дней уже анонсируемого интервью Батуриной журналу Таймс, и я не удержался. В принципе, предварительный рассказ самой Альбац на Эхе об истории появления материала ничего, кроме легкой улыбки не вызвал. До чего все же трогательны эти нынешние журналисты, даже имеющие какое-то отношение еще к старой школе. Когда они произносят слово «эксклюзивный», что-то с одной стороны почти по животному плотоядное, а с другой, совершенно невероятно наивное и простодушное звучит в их тоне на громкости, превышающей децибелы реактивного истребителя при форсаже двигателя. Но одна из второстепенных, однако упомянутых Евгенией тем все же заставила меня дождаться публикации и прочесть интервью. Я не прогадал. Эффект получился чисто по Аристотелю, и уж если это не катарсис, то я совсем не понимаю, что старый грек имел в виду. Когда я нашел и прочел искомые строки: « В деле Ходорковского меня настораживает несколько иное. Меня настораживает не само правосудие, а его избирательность. Вот это гораздо более опасно на самом деле…» (это из уст Батуриной), у меня просто перехватило дыхание. Готов был к трагическим, в самом исконном значениям этого слова, восклицаниям, типа, как же так! А знаменитая статья от 1 сентября по два основных символа стабильности нашей страны – Ходорковский в тюрьме и Лужков в кресле мэра?! Но следующие фразы Елены Сергеевны буквально заткнули мне рот. «Я Мишу на самом деле знаю очень давно. Мы с ним познакомились еще в дремучем 87-м году. Он был комсомоленком и организовывал студенческие кооперативы с моей помощью». Я с фантастической явственность представил себе, почти услышал возмущенную отповедь Батуриной моим бестактным вопросам. «Что вы там мелете, это провокация, о которой я не имею ни малейшего понятия! Да я за Мишу своего, за Мишарика, за Мишулиньку - комсомоленочка!..» И в праведном гневе рвется рубаха на груди, то есть, пардон, в данном случае, видимо, приличнее будет вообразить какой-нибудь более нейтральный жест, но обязательно столь же резкий, после которого непременно «сыплется золото с кружев розоватых брабантских манжет». Захотелось рыдать. Однако хватит филонить и оттягивать момент, обратимся все же к обещанному Митволю. Совершенно уникальный человек, умудрившийся в свое время безнаказанно и с большим для себя профитом кинуть самого Бориса Абрамовича. Его деятельность в роли борца за экологию, это отдельная песня, достойная отнюдь не моего скромного голоса. Как после всего этого, умудрившись пересечься в интересах с огромным количеством московских чиновников и приближенных к ним коммерсантов, он смог оказаться в кресле префекта Северного округа – история, которая, возможно, еще дождется своего Эжэна Сю, ли, хотя бы, Крестовского. Но вот на него напали «Наши». Напали мерзейшим, паскуднейшим образом с использованием практически уголовных приемов, которые в самом страшном сне не снились никакому НТВ. Следуя логике последнего времени, вся совестливая интеллигенция города единогласно должна встать на защиту Олега Львовича. Но что-то не слышно этих голосов. Хотя все безобразия с Митволем, это уменьшенная и чуть более гротесковая, но всего лишь модель безобразий с Лужковы, практически идеально повторяющая даже малейшие черты оригинала. А жест префекта, с которого началась открытая фаза войны, с выселением «Наших» из здания, принадлежавшего ранее детскому саду, при всей своей тоже очевидной, мягко говоря, неоднозначности, все же не столь мерзок, как лужковская публицистика. Но вот как-то у самых правозащитных организаций, общественных деятелей, да и просто либеральных хороших людей, не хватило духу, или слов, или просто моральных сил на защиту Митволя от «травли про кремлевских сил», чего в избытке почему-то хватило для защиты Лужкова ровно от того же. Хотя, между прочим, даже один из самых мерзейших выкрутасов префекта, я имею в виду спектакль с шашлычной «Антисоветская», возможно, и не напрямую инициирован, но уж точно был полностью и духовно и практически поддержан мэром. И, конечно, сегодня не возможно не упомянуть о дне рождения Юрия Михайловича, который он предпочел встретить в австрийском шале Елены Сергеевны. На самом деле, это на самом деле очень трогательная скромность, и многие сегодня ее отметили, нарисовав жуткую картину выстроившихся с поздравлениями и подарками чиновников в очередь к кабинету мэра, от которой Лужков в ужасе вынужден был сбежать за кордон. Я не буду говорить глупости о том, что и на территории нашей великой страны достаточно мест, где можно, оказавшись в этот день, обеспечить себе приватность. Вот даже Медведеву на 45-лентие это удалось. Да ладно, это, право, действительно полная чепуха. А упоминания на самом деле достойно только художественное произведение, опубликованное в праздничный для автора день, во все том же «МК». Это рассказ (еще раз подчеркиваю, «рассказ» как произведение искусства) Лужкова под изумительным названием (тут, несомненно, тема для не одной монографии по психоанализу) «И небо смотрит на нас». Быков назвал его «блестяще написанным». Не стану спорить с мэтром, на мой взгляд, так это чистейшая графомания, но, в данном случае это не имеет ровно никакого значения. С человеческой точки зрения текст довольно милый и, главное, совершенно правильный и нравственно безупречный. А уж у меня, по ряду личных причин, подобная позиция и призыв к защите инвалидов всеми возможными способами от подонков может вызвать исключительно всяческую поддержку. Да, дидактичность, назидательность, предсказуемость, стандартность, почти шаблонность текста выглядят несколько наивно и взрослому человеку трудновато удержаться от улыбки. Но, думаю, уж ничего особо негативного в этой улыбке быть не должно и не может. Вот так бы прочитать когда-нибудь рассказ того же автора про мальчика из барака, который много учился и работал, достиг необыкновенных успехов, был избран мэром столицы великого государства, потом переизбран, потом стал назначаться, потом прошло больше двадцати лет, потом этом, когда-то хороший, искренний, милый и, главное, кристально честный мальчик окончательно превратился в… А что, не надо мне крутить у виска. История знает случаи и более радикальных трансформаций. Жизнь и судьба – штуки серьезные. Вот как мало времени потребовалось той же Батуриной, чтобы подсознательно начать примерять на себя тюремную робу Ходорковского. Да, на самом деле, и тот же Михаил Борисович… Миша, Мишарик, Мишуленька-комсомоленочек…