Об особой религиозности нашего народа-богоносца говорит то, что разгоревшаяся дискуссия сразу же затронула массу жизненно важных вопросов. Начиная от правомерности установки крестов вне культовых сооружений и без соответствующей бюрократической процедуры согласования и до всевозможной конспирологии на тему заказчиков кощунственного безобразия.
Единственное, о чем я почему-то не слышал ни одного серьезного размышления, даже со стороны тех, кто считает себя носителями глубокой христианской философии, не говоря уже о рядовых, но истово верующих прихожанах, так это о самом кресте, его смысле и значении в жизни и общества, и личности. Всё как бы априори сводится к столбу с перекладиной, якобы послужившему в свое время одним из инструментов казни Бога. Невольно начинаешь радоваться, что его хоть не повесили, а то совсем мрачноватое было бы зрелище куполов.
Но ведь дело не в том, что опошлить можно любую святыню, и даже не в том, что любую пошлость можно сделать священной. А в том, что вновь мгновенно забывается сущность и начинается великое вранье, всегда и предшествующее и сопутствующее любой кровавой и подлой сваре.
Меньше всего по данному поводу есть охота лукаво мудрствовать и употреблять выражения типа «тотемное мышление» и уж тем более, упоминать обычно ни к селу, ни к городу приплетаемое «язычество», почему-то прямо ассоциируемое с варварством. Но, несомненно, как бы тут каким ужом не изворачиваться, что примитивизация давно произошла полнейшая, и теологические споры окончательно заменены элементарным бытовым хулиганством, хорошо ещё, когда не прямой уголовщиной.
Причем, когда я говорю «давно», то имею в виду именно реально давно, а не какие-то там «лихие девяностые». Но чтобы не углубляться в исторические дебри, достаточно задать самим себе всего один вопрос. Что, когда почти тысячелетнее «христианство на Руси» в один миг коммунисты сбили с поверхности великой империи, легким щелчком, вместе с крестами, куполами и древними святыми ликами, это была победа некого, условно обозначим, «материалистического мировоззрения» над какой-то иной религиозно-философской системой? Когда расстреливали священников, замучивали их до смерти в лагерях, взрывали храмы, рубили иконы и занимались прочей, всем прекрасно известной «атеистической пропагандой» такого рода, это что, была пусть и война, но идей, а не проявление чего-то такого нутряного и замечательного у конкретных людей?
А теперь одни ставят кресты, другие пилят. Потом одни пилят, другие ставят. Это что, тоже, как пытается убедить сладкоголосый светоч здравомыслия Радзиховский, «конфликт архетипов» и «экзистенциальное непонимание» двух Россий, которые тупо «таращатся друг на друга»? Или что-то, всё-таки совсем из другой оперы? В смысле, вовсе не из оперы, а из дешевой блатной песенки с простейшим и предельно убогим мотивчиком.
И вот начинается трогательный концептуальный диспут. «Это кремлевские кэгэбэшники устроили провокацию с целью развязать гражданскую войну!» «Нет, это подлые инородцы и иноверцы на иностранные деньги плюют в душу Руси православной!» Причем, аргументы с обеих сторон абсолютно одинаковые по уровню глубокомыслия. «Кроме кремлевских это никому не выгодно!» «Только у носатых либерастов может подняться рука на такое богомерзкое дело!»
Тут не хватает лишь незабвенной Элизы Дулиттл с её великим «кто шляпку спер, тот и старушку пришил». Хотя, думаю, возможно, Андрей Мальгин, по какой-то неведомой причине последнее время занявший в некоторых умах пост безупречного носителя чистого разума, давно сидящий в итальянской деревеньке, но точно знающий, в каком звании был секретный агент Путина, пиливший крест в Челябинске, мог бы побороться за первенство в проницательности со знаменитой английской цветочницей.
Я же вынужден со стыдом признаться, что мне глубочайше безразлично, кто спиливает кресты. Так же, как я не собираюсь интересовать удостоверением личности и разрешительной документацией у тех, кто их устанавливает, действительно, нынче, согласимся, где ни попадя. Знаю только точно одно. Когда в стране начинают пилить кресты, ничем хорошим это никогда не заканчивается.
В момент развала страны, который нынешние лидеры призывают до сих пор воспринимать как катастрофу, почему-то не пилили. В «кровавые ельцинские времена геноцида русского народа» не пилили. В «дефолт», от которого, как нас убеждают те же лидеры, народ массово кончал жизнь самоубийством – не пилили. Под взрывы домов, под массовый захват и уничтожение заложников, под чеченскую войну, под кризисы и прочие мелкие по сравнение с названным неприятности – не пилили. А под конец тринадцатого года вставания с колен и великой стабильности начали пилить.
Смешно дискутировать о духовных основах устройства мироздания с пьяной агрессивной компанией в темной подворотне. То есть, это со стороны может выглядеть несколько смешно и то лишь поначалу. А самому попавшему в подобную ситуацию обычно бывает не до смеха.