8.13: auvasilev — LiveJournal

Об Олеге Кашине, к огромному сожалению, писать не могу, пока он окончательно не выздоровеет (дай ему Бог здоровья, я постучал по деревяшке и три раза сплюнул через левое плечо), по той же причине, что и о Ходорковском до момента, пока тот не окажется на свободе. Но так же, как я могу высказывать свое мнение о преступной деятельности разграбивших и присвоивших «Юкос», одновременно издеваясь над его бывшими владельцами, я могу сказать несколько слов в событиях, происходящих вокруг избитого журналиста. Происходит там сейчас очень многое, материала хватило бы на большое батальное полотно, но я, по лени, не собираюсь его писать, а ограничусь одним узким аспектом. Имею в виду те дискуссии, больше похожие на кухонные коммунальные скандалы, что начались между условно (очень условно) подписантами обращения за отставку Суркова и самим условным (еще гораздо более условным) Сурковым. Я намеренно нагромоздил эти «условно», потому как совсем не хочу демонизировать на мой взгляд довольно серую личность заместителя Нарышкина. Но волей случая этот человек оказался в некой точке, от которой достаточно удобно и наглядно можно вести отсчет и вверх, к его реальным хозяевам, и вниз, к его реальным подчиненным, и в стороны, к добровольным, и не очень, подельниками, и еще много куда, где действуют законы, определяющие существование созданного подполковником мира. Так что исключительно для простоты я обозначу все это как «Сурков». И вот с этим «Сурковым» начали спорить как будто достаточно вменяемые люди и в Общественной палате, и на страницах печатных и электронных СМИ, и даже, пусть только в рамках того крохотного пространства, на которое их выпускают, на, страшно сказать, отдельных общероссийских телевизионных каналах. Более то, что особенно удручает, я уже и в частных беседах, среди людей, казавшихся всегда вменяемыми, стал слышать с серьезным выражением лица высказываемы комментарии по поводу того, могли ли люди из «тусовки либеральных евреев» (определение философа Белковского) быть причастными к избиению журналиста. И, с другой стороны, как бы объяснить Суркову, что создавать в стране атмосферу, при которой ненависть, находящая выход в физическом насилии, становится не просто приемлемой, но поощряемой, это дело и опасное и безнравственное. Больше всего боюсь оказаться стороной в подобных разговорах. Чувствую, что врожденное чувство злобного фиглярства не позволит мне удержаться от вовсе неприличных жестов и гримас. Потому сделаю только одно чисто методологическое, даже техническое замечание. «Сурков» выглядит как, возможно, не очень для кого-то привлекательный, но достаточно обычный человек. У него две руки, две ноги, голова с глазами, ртом и ушами. Поэтому возникает обманчивое впечатление, что с ним можно разговаривать. Но это полная чепуха. Он посмотрит на вас внимательно и искренне скажет, что совершено не понимает, при чем тут Сурков. Он не видит логической связи. Между машиной и убитым ей человеком, между тюремщиком и умершим адвокатом. Он, правда, не видит связи. И ничего прочего тоже. Он абсолютно искренен в своем возмущении. И пытаться с ним общаться — самое глупое, что можно сделать. В его системе координат возможно только уничтожение. В нормальной, человеческой, - лишь абсолютное игнорирование не только слов и поступков «Суркова», но и самого факта его существования. Хотя, если кто-то окажется способен отказаться от естественной физиологической брезгливости, наверное, имеет смысл засылать к нему шпионов, чтобы под видом общения просто отслеживать его местоположения. И предупреждать неожиданные броски с ощеренной пастью. Не важно изнутри клетки или снаружи, главное – находиться от него по другую сторону какой-нибудь надежной преграды. Но это все, конечно, мои трусливые «либеральные еврейские» фантазии. Сам я, понятно на подобные подвиги не способен, потому и других призывать к ним - с моей стороны откровенная гнусность. Но все же не такая глупость, как попытка контактов с «Сурковым», особенно в виде требований к нему отправить самого себя в отставку.

8.13

Recent Posts from This Journal

От души

Свобода снова

Долги наши тяжкие

Error