Представить себе не могу, с чего это вдруг Антон Борисович Носик решил выступить в роли кинокритика. И написать о фильме, да не простом, а уже изначально принципиально знаковом, освященном именами руководителя киностудии Михалкова и благословленном руководителем страны Путиным.

То есть, подозрения имеются, но представить всё равно не могу, потому зазря клеветать не стану. Сам Носик объяснил, что просто посмотрел фильм «неожиданно для себя». Очень убедительно, но, поскольку я «неожиданно для себя» могу только увидеть обнаженную женщину в дверном проеме спальни, а целое полнометражное кино неожиданно посмотреть не в состоянии, то приходится полностью довериться Антону Борисовичу.

Я и доверяюсь всему им написанному. Он считает, что это «светлая и трогательная сказка о любви, дружбе и чудесах», эдакий «совершеннейший праздник доброго и человеколюбивого фэнтези». Смотреть меня сие произведение данное мнение не сподвигнет, от бесчисленных «добрых фэнтэзи» и так уже несколько подташнивает, но это дело вкуса, однако я сейчас совершенно о другом. Не о фильме «Легенда № 17», а о легендах в принципе и как они возникают.

Завершает свой текст Носик следующим пассажем:

«Единственная большая неожиданность сценария — в том, что побеждённые орки и гоблины (канадские хоккеисты – А.В.), вместо того, чтобы издохнуть в конвульсиях у ног триумфаторов, как это обычно случается в голливудском фэнтези, вдруг оказываются нормальными ребятами, и сами толпой вступают в фан-клуб Харламова, не дожидаясь даже окончания схватки. По сути дела, это — единственная дань исторической правде во всей легенде. И она очень украшает финал».

Так вот, в связи с продекларированной «исторической правдой» мне хотелось бы посоветовать людям, действительно ей, в смысле правдой, интересующимся, всё-таки основываться не на агитках михалковского производства и даже не на авторитетном мнении и хоккееведа Носика, а, на воспоминаниях самих участников тех событий, которых, к счастью, множество. Например на мемуарах того же человека, о котором речь впереди. Но у меня нет сейчас задачи самому заниматься историческим исследованием или хотя бы вам предоставлять для него материал, тут желающие и без меня вполне могут справиться, нынче всё в открытом доступе.

А здесь только хочу поделиться воспоминанием и впечатлением от одного интервью, которое лет примерно (очень примерно, прошу не придираться, но точно уже в нашем веке) десять назад дал Эспозито для телевидения и которое я смотрел лично.

Совсем не тот берсеркер, которого я помнил по «суперсерии», а благодушный улыбчивый джентльмен на седьмом десятке. Да, когда-то он ненавидел «комми» и заодно всех русских, не сильно различая эти понятия. Однако с тех пор утекло не просто много воды, но и дочка Эспозито вышла замуж за русского, после чего родились русские внуки, в которых Фил души не чаял, мечтал воспитать из них великих хоккеистов и, казалось, вообще способен говорить только о них.

Но корреспонденту эспозитовы внуки были не столь интересны, и он постоянно пытался перевести разговор всё на ту же игру со сборной СССР. И задал вопрос, почему после первого матча, в какой-то из протокольных моментов канадцы то ли как-то не так произвели рукопожатия, то ли вовсе их проигнорировали, да и выражения лиц, если судить по съемкам, были не самыми добрыми…

Эспозито сначала принялся что-то там расслабленно объяснять, мол, какие там рукопожатия, какие улыбки, эти парни оказались угрозой самому главному в жизни, нашего профессиональной репутации, да и элементарно выставляли нас на огромные бабки… И тут вдруг лицо добрейшего дедушки Фила на мгновение окаменело, и я вновь увидел стальные скулы и беспощадные глаза того прежнего гладиатора. Который отчеканил: «Я этим не горжусь. Совсем не горжусь. Но тогда мы хотели их убить».

А вот это действительно «единственная дань исторической правде во всей легенде».