Правда, по другой версии, произошло это во время премьерного парижского же показа «Дяди Вани» Кончаловского, благодаря которому Мирошниченко, игравшая там Елену Андреевну, впервые посетила великий город, о котором мечтала с детства. И тогда всё случилось на полтора-два десятка лет раньше. Но сути ситуации это никаким образом не меняет, потому не станем отвлекаться на частности.
В предпоследний день на французской земле Ирина Петровна, видимо переполненная эмоциями от зрительского восхищения, решила, что не может уехать домой, не купив себе роскошного берета из леопардовой кожи в комплекте с такими удлиненными перчатками. И когда примеряла в магазине гарнитур, похоже, несколько излишне расслабилась. В результате из весьма предусмотрительно надетой на шею сумочки местные специалисты умудрились спереть портмоне. А в нем лежали все документы, деньги и обратный билет.
С тех пор прошло минимум четверть века. Но, судя по всему, эмоциональный стресс был столь велик, что вчера, рассказывая об этой истории по телевизору, актриса не могла скрыть нотку ужаса в на миг даже дрогнувшем голосе:
«И вот, представьте себе, утром вся труппа Художественного театра (вариант с кино несколько ослабевает, впрочем, не дезавуируется вовсе, поскольку по прошествии стольких лет память могла и подвести, перепутав труппу со съемочной группой фильма) садится в автобус и уезжает. А меня выписывают из гостиницы, и я остаюсь практически на улице без документов и денег, буквально даже чашки кофе выпить не на что. И те самые французы, которые ещё вчера аплодировали стоя и дарили огромные букеты цветов, не обращают никакого внимания и смотрят пустыми холодными глазами!»
И сразу же на телеэкране возникает другой Народный РСФСР, Александр Анатольевич Ширвиндт, который не просто комментирует давнюю историю, но и уже придает её художественно-нравственное обобщение:
«Надо прямо сказать, что всё их хваленое гостеприимство, не только французское, но и в целом европейское, да и американское тоже, одна сплошная показуха. В ней нет никакой искренности. Вот, помню, когда к нам приезжала Марина Влади, так лифтерша того дома, где они жили с Высоцким…»
И далее подробно рассказывает, с какой широтой души и за каким роскошным столом эта самая лифтерша принимала у себя в подвальной служебной комнатушке знаменитую советскую артистическую пару. Не то, что прижимистые и эгоистичные парижане.
То есть, ещё раз для тех, кто, как обычно пробежал текст по диагонали и пока совершенно не врубился, какого черта я пересказываю весь этот бред. Никаким образом не споря с последним определением я, тем не менее, все же прошу на мгновение сосредоточиться. Ведущая актриса нашего всемирно известного театра остается без денег и документов на улице в чужом городе, а вся труппа, не оставляя ей даже несколько франков на утреннюю чашку кофе, садится в полном составе в автобус и уезжает домой.
Какие же бесчувственные суки эти французы!
