И тогда я стараюсь послушать такого человека вне зависимости от темы разговора, поскольку если и не согласен, а такое вполне бывает и нередко, все равно возникает внутренний диалог, который, собственно и является, в моем понимании, единственным оправданием в принципе траты сил на такого рода бесцельные занятия.
Вчера наткнулся в эфире у Лобкова на беседу Натальи Ивановны с каким-то вовсе для меня (только для меня, я это подчеркиваю, а так-то я в курсе, что он очень известный человек и большой ученый) мутным потомком Павла Александровича Флоренского, да и на тему крайне мало интересную, про всякие религиозные святыни, мощи, чудеса и прочее подобное, ну, никаким образом меня не касающееся. Однако и тут была произнесена фраза, заставившая задуматься в определенном направлении.
Когда Лобков в какой-то форме посетовал, что, мол, всё же несколько странновато наше обсуждение всяких там «Даров волхвов» в двадцать первом веке, Басовская заметила, что как раз не видит в том никакой странности. Поскольку, по утверждениям ученых, человек за последние несколько десятков тысяч лет абсолютно не изменился в материалистическом, чисто биологическом плане. И все присущие ему свойства, включая то же ожидание чуда, попытку общения с некими высшими силами, наделение предметов мощью собственной надежды на сверхъестественное и прочее и этого ряда, сегодня таковы, как были всегда до этого. И нет никаких признаков, будто сие может измениться в будущем.
С одной стороны, мысль не только не сильно оригинальная или особо глубокая, а и вовсе обыкновенный трюизм, как будто и не стоящий внимания именно по своей аксиоматичности.
Но с другой – именно своей обыденностью до пошлости ещё раз напоминающая мне о единственно реальном чуде, которое никак иначе как только чудо восприниматься мною не может.
Не станем мелочиться и ссылаться на предположения о миллионах или даже сотнях тысяч лет, но уж четыре-пять десятков тысячелетий, судя по всему, действительно человек биологически существует именно в том неизменном виде, что и сегодня. Даже можно, хоть и с большим трудом при помощи всех мыслимых натяжек вообразить, почему из этого срока лишь пять-семь тысяч лет назад человечество озаботилось формулированием «Закона», легшего в основу современной цивилизации.
Но вот почему и что произошло, по моему, естественно, предельно субъективному восприятию, где-то в конце восемнадцатого века, я не говорю о каких-то научно-технических вопросах, а исключительно о мозгах и связанных с ними системах высшей нервной деятельности, приведшее к возможности существования меня сегодняшнего в получившемся виде?
Меня, для которого и вправду изначально чужд и даже физиологически неприятен именно на том самом, якобы неизменном биологической уровне, весь очерченный Басовской мистически-религиозный круг, выход из которого, по её мнению, даже не намечается.
Да и сама Наталья Ивановна очень вежливо и толерантно повествует о восторге веры, охватившем её при посещении Храма гроба Господня, а одновременно не без ужаса косит на сидящего рядом с ней специалиста по церковным чудесам и старается совсем уж спрятать ноту лукавства в этом своем испуганном взгляде. Ноту очень тихую, однако явно слышную мне и не дающую забыть когда-то произнесенную Басовской невеселую фразу:
- Чем дольше живу, чем больше изучаю историю, тем меньше у меня остается врожденного оптимизма…