(Продолжение. Смотри начало).



…Прошло уже столько лет, давным-давно и второй процесс закончился еще более подло, нелепо и трагично, чем первый, но так и витает в воздухе некоторое недоумение — а за что, собственно, все-таки посадили Ходорковского? До сих пор многие люди, казалось бы, весьма осведомленные, не самые глупые и обладающие достаточной подготовкой, да и положением, для того, чтобы сформировать собственное мнение по данному вопросу, отвечают разное.

Я, естественно, имею в виду не тех, кто рассказывает, что Ходорковский хотел одновременно продать Россию Америке и совершить государственный переворот, а вполне вменяемых. Но даже среди них нет единого мнения. Венедиктов, например, уверен, что особенно Путин обиделся на МБХ за нарушение договоренности не финансировать политические партии (прежде всего коммунистов) без согласования с подполковником. Латынина основной считает всю историю с «Роснефтью». Геращенко упоминает и подчеркивает как раз «Северную нефть» и трубопровод в Китай. Множество еще всякого приводится — от личных комплексов с обидами до заговоров и кремлевской челяди с одной стороны, и олигархов с другой. Странновато.

Но странность тут — чисто внешняя. И хотя я очень не люблю тонких психологических объяснений простых практических вещей и событий, но в данном случае даже согласился бы, что действительно личные моменты могли иметь место, как и перечисленные финансовые и имущественные, а также и еще многие им подобные. Однако все указанное в отдельности, и даже весь комплекс вместе взятый не объясняют ожесточенности, кровавости и бескомпромиссности войны, развязанной именно против Ходорковского. Если не иметь в виду дополнительно еще один факт. В нем нет ничего тайного, более того — он всем прекрасно известен и постоянно отмечается, но, мне кажется, недостаточно воспринят как основополагающий.

Главное преступление Ходорковского против системы состоит в попытке создания того самого пресловутого «прозрачного бизнеса». Когда эта фраза звучит в какой-то компании людей, даже занимающихся бизнесом, но сосредоточенных на своих узких профессиональных вопросах и не особо любящих теоретизировать, то обычно приводит минимум к улыбкам. Какой, мол, разговор может идти о прозрачности, если Ходорковский выстроил такие финансовые схемы, что на них не то что всякие Вотерхаусы с Куперсами, а и сам черт ногу сломит? Но на самом деле тут полное непонимание. Если говорить о чистой бухгалтерии, то у нас этот самый князь тьмы все себе переломает и при попытке понять реальный баланс любого магазинчика на углу. Но дело отнюдь не в этих хитростях и даже вовсе не в финансовых потоках, хотя там тоже все не так сложно, как кажется на первый взгляд. Речь идет совершенно о другой прозрачности. О системе собственников и собственности.

Ходорковский сделал одну-единственную, реальную и очень простую вещь. Не совершал никаких структурных революций, не упрощал схемы и не пытался выглядеть святее Папы Римского. А всего лишь заявил, что контрольным пакетом акций НК «ЮКОС» в 61 % владеет зарегистрированная в Гибралтаре «Group MENATEP Limited». И затем в августе 2002-го официально всем желающим был предъявлен список, в документированной основательности которого при надобности опять же каждый мог убедиться. Владельцы этой самой Гибралтарской конторы: Ходорковский М. Б. (59,5 % акций, правда, с учетом «Special Trust Arrangement», но эти нюансы сейчас не интересны), Брудно М. Б. (7 %), Лебедев П. Л. (7 %), Дубов В. М. (7 %), Невзлин Л. Б. (8 %), Шахновский В. С. (7 %). Другие - (4,5 %). (Как Голубович А. Д. стал «другие» - тоже здесь лишнее).

Вот и все. Как будто чепуха, но этого достаточно. Потому что именно такая мелочь и называется прозрачностью. Ты переходишь в принципиально иную лигу. С тобой за стол для переговоров садятся совсем другие люди и общаются уже по-другому. Поскольку ты открыл лицо и взял на себя ответственность. Сделал это Ходорковский из каких-то благородных соображений? Нет, конечно. Тут все абсолютно прагматично и утилитарно. Фирма в своем развитии подошла к этапу, когда для развития у нее не было выбора. То есть был, конечно, но без этого самого развития, без перехода в высший дивизион. И дело тут не только в присутствии бумаг на Нью-Йоркской фондовой бирже, это совсем уже отдельная тема, но, между прочим, просто ради интереса посмотрите: а сколько там вообще сейчас фирм из России?

Ходорковский оказался не лучшим по человеческим качествам среди предпринимателей его уровня и круга. Мне, например, много ближе и приятнее Каха Бендукидзе. МБХ не был самым смелым, те же Береза с Гусем по отвязанности могли ему еще сильную фору дать, недаром погорели первыми. По профессиональной упертости и фанатичной преданности делу Потанин с тем же Дерипаской уж точно ему не уступали. И еще долго можно перечислять людей, не уступавших Ходорковскому по множеству параметров, а то и значительно превосходивших его. Главным его отличительным свойством на тот момент (только на тот момент) стало другое.

Возможно (да и скорее всего), не он первый это понял и сформулировал, но он первый публично и формально сказал: «Это — мое». Не «контролирую» или «влияю», не «смотрящий» или «бенефициар», не «управляю» или «руковожу», не какие другие околичные формы и определения, а конкретно, просто и ясно: это моя собственность, принадлежит лично мне и больше никому. Последней точкой стал выкуп «Юкосом» всех своих «дочек». Структура окончательно оформилась. И подписала себе смертный приговор. А Ходорковскому с Лебедевым — пожизненный.

Но давайте закончим со всякими подробностями и нюансами. Оставим самую простую суть. Ходорковский покусился но основу основ создаваемой тогда и практически окончательно созданной к настоящему моменту системы. Собственность абсолютно зависит от того, кто в данную минуту находится у власти. А для этого нельзя позволить системе собственности выйти из тени и стать прозрачной. Все должны только догадываться — а что реально из миллиардов Абрамовича принадлежит лично ему? Или это какой-то общак, из которого Путин может дать указание финансировать что угодно?

Для наглядности того, как все моментально было отыграно назад, можно даже не вспоминать историю со знаменитой, зарегистрированной по фиктивному адресу «Байкалфинансгруп», а только посмотреть следующий список. С марта по август 2007 года проводилась продажа имущества «ЮКОСа» в рамках конкурсного производства. Крупнейшими покупателями на 16 августа 2007 года стали: ООО «Нефть-Актив» — 348,964 млрд руб., ОАО «РН-Развитие» — 197,840 млрд руб., ООО «ЭниНефтегаз» — 151,536 млрд руб., ООО «Прана» — 100,092 млрд руб., ОАО «НК „Роснефть“» — 35,979 млрд руб., ООО «Юнитекс» — 12,464 млрд руб., ООО «Промнефтьстрой» — 7,838 млрд руб., ООО «Монте-Валле» — 3,562 млрд руб., ООО «Джей Ви Пи Инвест» — 0,333 млрд руб., «ВТБ Банк Европа Плс.» — 0,231 млрд руб., ООО «ЦентрИнвест Трейдинг» — 0,205 млрд руб. Общая сумма вырученных денег — 859,044 млрд руб.

Просто ради интереса попытайтесь выяснить реальных собственников подавляющего большинства этих контор.

В ту секунду, когда реальная власть прекратит находиться в руках Путина В. В., рухнет вся система собственности. И не потому, что все такие подлые (хотя, конечно, не без этого). А просто исчезнет основа общей договоренности. Ведь действительно, на уровне самой простой логики непонятно: если кусок земли стоил миллионы только потому, что муж владелицы был мэром, то почему его стоимость, да и принадлежность должны оставаться прежними, если мэр уже другой? Так и во всех иных случаях. Понятно: если ты Путин, то, пока ты Путин, не имеет значения, на кого оформлен дворец под Геленджиком. Но как только станешь путин, совершенно непонятно, с какого переляку тебе вообще что-то отдавать.

Здесь замкнутый круг. Только в системе непрозрачной собственности можно спокойно и внешне совершенно безболезненно эту самую собственность перераспределять как угодно, концентрировать в любых руках или наоборот — рассредотачивать, все равно гарантируют что-то не формальные признаки, а понятия, соблюдение которых, опять же, зиждется исключительно на власти. Но и эта же самая власть находится полностью в заложниках у непрозрачности собственности, поскольку ничего в этом смысле не может полностью и окончательно легитимизировать. Тут как с тем мужиком, что медведя поймал: и хотел бы отпустить, да тот его слишком крепко держит.

Ладно. Как сейчас принято говорить в Интернете, «слишком много букофф». А выводов всего-то три, и очень простых:

1. Ходорковского никак нельзя было не посадить после того списочка собственников с процентами долей.

2. А Путину никак нельзя никуда уходить: рухнет все к чертовой матери и станет вообще непонятно, кому что принадлежит и даже принадлежит ли хоть что-то хоть кому-то.

3. Потому Путин никуда и не уйдет.

P.S. К приведенному выше тексту мы ещё вернемся ближе к финалу данного повествования. Пока же хочу сделать всего одно практическое примечание-предупреждение:

Хоть и в сокращенном, но неизменном, не подправленном и ничем не дополненном виде я привел тот вариант статьи, который был последний раз опубликован мной на сайте «Эха Москвы» 26 июня тринадцатого года, в день пятидесятилетия Михаила Борисовича в виде своего рода поздравления с юбилеем. И сейчас, впервые за прошедшие более чем за семь месяцев перечитав когда-то написанное, не совсем ожиданно для себя обнаружил, что, на самом деле, уже достаточно подробно ответил на все вопросы, касающиеся не только посадки, но и освобождения Ходорковского. Так что, несколько обидно, но, похоже, внимательному читателю нет смысла продолжать тратить силы на знакомство со всей последующей моей писаниной.

Однако, успокоив свою совесть тем, что внимательному смысла нет, а любопытному вдруг и есть, решил ещё немного поморочить голову людям столь же мало ценящим время, как и я, способным убивать его на всякого рода анекдотические безделицы.

(Продолжение следует)