Однако ничего не могу с собой поделать, поскольку уважение, порой переходящее в любовь, к некоторым читателям перевешивают желание прилично выглядеть. А читатели эти в довольно большом количестве стали обращаться ко мне с вопросами, которые я условно для себя разделил на две части.
Первую можно обобщённо сформулировать примерно так: «А какова доля вымысла во всём рассказанном?» Тут мне ответить наиболее просто.
Когда я во время первой публикации в своем блоге «Прощания…» только походил к завершению первой трети сюжета, подруга моей юности Женя Розенфельд, она же когда-то небезызвестная в определенных московских кругах журналистка Евгения Аграновская, впоследствии одна из учредителей и не главный, но вполне значимый акционер издательского дома «Спид-инфо», возглавлявшая рекламную службу всего холдинга, нынче и довольно уже давно проживающая в Калифорнийском особняке и даже не помышляющая о визитах на родину, прислала мне письмо:
«Шурик, ты мне напомнил того веллеровского персонажа, который, живя тихой, размеренной жизнью на Брайтоне, заскучал, вспомнил свою боевую молодость директора овощебазы и написал об этом книжку. А ровно через неделю в Ленинграде начались массовые посадки по всей торгово-овощной вертикали))».
После чего Женя поинтересовалась, не собираюсь ли я в дальнейшем упоминать и её фамилию, а, если собираюсь, то нельзя ли этого не делать. Я в ответ признался, что не только собираюсь, но несколько абзацев уже написаны. Однако тут же их убрал, чем заслужил Женину благодарность и остальное она читала со спокойствием и большим интересом.
Ещё за время той же публикации я получил одно подобное письмо и один телефонный звонок от других людей на ту же тему. Там я поступил более мягко, и в результате компромисса, как указано в «Инструкции по применению», в одной фамилии и в одном названии организации оказались внесены минимальные изменения.
Вот, собственно и всё. Вопреки опасениям госпожи Аграновской, не только никаких «посадок» не произошло, но и из действующих лиц, кроме упомянутых трех случаев, никто никак не отреагировал.
Так что без малейшей опаски я завершил начатое дело и с полным основанием, будучи совершенно честным перед самим собой, могу утверждать, что нигде и в мелочах не погрешил против истины, вымысла в моем тексте, в наиболее употребительном значении этого слова, нет ни малейшего, а процент домысла столь незначителен, что во всей истории человечества, я, пожалуй, не припомню ни одного письменного документа, в котором его было бы меньше.
Вторая группа вопросов для ответа несколько сложнее. Но она ещё более многочисленна, потому, категорически вопреки своему желанию, вынужден откликнуться на просьбу тех, кто совершенно ничего из мной написанного не понял и вместо того, чтобы просто, отмахнувшись, послать меня подальше с моей занудной заумью, как, если честно и серьезно, и следовало бы сделать любому здравомыслящему человеку, искренне просят пояснить, что же я, собственно хотел сказать.
Но, естественно, тут я не могу не вспомнить высказывание Толстого из письма Страхову, когда, в ответ на просьбу Николая Николаевича пояснить идею «Анны Карениной», Лев Николаевич ответил, что если бы он захотел словами сказать все то, что имел в виду выразить романом, ему пришлось бы заново написать тот же самый роман.
Поэтому, я свой «роман» тоже повторно переписывать не стану, а ограничусь лишь несколькими замечаниями, исходя из тех немногих сил, что у меня остались после и так довольно трудоемкой, почти месячной работы над материалом. И тут же ещё раз хочу повторить оговорки, возможно, кем-то в основном тексте припущенные.
Во-первых, «Прощание с Ходорковским» нельзя читать, как обычно в интернете, «по диагонали». Там есть почти всё, оно очень многое не «разжевано» и, пропустив лишь одно предложение, а иногда и только слово, можно действительно утратить нить логики повествования.
Во-вторых, «почти всё», но не всё. Так, очень приблизительно, процентов девяносто пять. Остальное просто не могу обнародовать по разным соображениям, так что остается лишь попросить или порекомендовать подключить собственные аналитические способности и воображение.
И, в-третьих, дабы всё же не увлечься и не начать реально пересказывать и переписывать «Прощание» целиком, предлагаемая мною далее «пояснительная записка» более чем кратка и схематична до предельного примитивизма и отдельно, сама по себе, внятным и значимым объектом не является.
И напоследок, как обычно от уважения к наиболее ленивым, я всё-таки начну с повторения ещё раз цитаты из статьи в начале «Прощания», первый вариант которой был написан ещё в конце 2005-го года, буквально через несколько месяцев после первого приговора Ходорковскому:
«В ту секунду, когда реальная власть прекратит находиться в руках Путина В. В., рухнет вся система собственности. И не потому, что все такие подлые (хотя, конечно, не без этого). А просто исчезнет основа общей договоренности….Понятно: если ты Путин, то, пока ты Путин, не имеет значения, на кого оформлен дворец под Геленджиком. Но как только станешь путин, совершенно непонятно, с какого переляку тебе вообще что-то отдавать.
Здесь замкнутый круг. Только в системе непрозрачной собственности можно спокойно и внешне совершенно безболезненно эту самую собственность перераспределять как угодно, концентрировать в любых руках или наоборот — рассредотачивать, все равно гарантируют что-то не формальные признаки, а понятия, соблюдение которых, опять же, зиждется исключительно на власти. Но и эта же самая власть находится полностью в заложниках у непрозрачности собственности, поскольку ничего в этом смысле не может полностью и окончательно легитимизировать. Тут как с тем мужиком, что медведя поймал: и хотел бы отпустить, да тот его слишком крепко держит».
А теперь сама «пояснительная записка»:
1. Определенная схема распределения собственности была разработана ещё в конце 80-х разными силами, порой тоже с разными, зачастую противоположными задачами, но вынужденными тогда действовать совместно, думая, что потом, после победы рыночных отношений они будут уже разбираться между собой. Эта схема условно мной обозначена как «Список». Но дело в том, что все наработки исходили из того, что и страна СССР, и её руководство будут существовать ещё достаточно длительное время.
2. После развала СССР в новой России начала складываться иная система, имеющая мало общего с задуманным, и под влиянием совсем иных, иногда даже совсем случайных факторов. И в этой системе очень многое строилось без всяческой документальной фиксации, исключительно на основе личных договоренностей, подкрепленных властным ресурсом, не позволяющим эти договоренности нарушать.
3. После прихода к власти Путина началось новое перераспределение, основанное в определенной степени или, по крайней мере, с учетом в определенной степени, наработок спецслужб СССР, в основном КГБ, по «Списку». Но сама методология основывать структуру собственности или вовсе на чистых договоренностях и «понятиях» без материальной фиксации, или на бумажках, не имеющих юридической силы, осталась прежней, разве что еще подкрепленной разработанной Березовским в начале 90-х технологией, типа «зачем покупать завод, если проще купить директора с главбухом».
4. При этой структуре поступок Ходорковского с обнародованием и полной юридической легализацией своих активов в 2002-м подрывал все основы и стал смертельно опасным для общей системы. Вскоре «Менатеп» за это поплатился.
5. Однако к середине нулевых из-за многих факторов примерно того же порядка, что и начавшаяся деятельность Березовского по подготовке к публичному судебному оспариванию некоторых прав собственности и сделок, стало ясно, что понятия понятиями, договоренности договоренностями, а «самая простая бумажечка, небрежная подпись в углу второстепенного документика, выцветшая банковская распечатка и тому подобная мелочь, оставляющая реальный след, могут сыграть решающую роль при решении многомиллиардных споров. Этот урок, возможно, так до конца и не был усвоен самим Березовским, но «идущие за ним» ещё с момента его даже не эмиграции, а только практической опалы и устранения от власти, оказались более усердными и понятливыми учениками».
6. В связи с этим уже к самому концу десятого года, то есть ко времени, когда Лондонский процесс вступил в наиболее наглядную, решительную и, по сути, завершающую довольно длительный предварительный период фазу (31 марта 2010 года Высокий суд Лондона принял решение, что иск Бориса Березовского к Роману Абрамовичу о возмещении ущерба от продажи акций «Сибнефти» и «Русала» будет рассмотрен по существу, апелляция Абрамовича была отклонена), а Ходорковский получил второй приговор, структура собственности на основные материальные активы России оказалась теми или иными способами (часть из них в довольно примитивной, но дающей хоть общее представление, форме мной довольно подробно описана), юридически зафиксирована и документальные следы были оставлены.
7. Последствия проведенной работы привели к тому, что процесс Абрамович однозначно выиграл, что показало правильность и эффективность выбранного пути.
8. Но после второго приговора Ходорковский понял и ощутил, наконец, полностью, что будет сидеть пожизненно, во всяком случае, до конца жизни Путина. И никто Михаилу Борисовичу кроме него самого, не поможет, все по большому счету с таким положением смирились. Тогда он взялся за дело всерьез. И так совпало, что именно в той области, в которой он был крупнейшим, если не самым крупным в стране, специалистом, и одновременно в той, что единственная и могла содержать достаточно эффективные рычаги давления на Путина. В пресловутой структуре собственности.
9. За почти три года без малого ребятами из «Group MENATEP Limited»» была проведена колоссальная работа, требующая гигантских сил, средств и, прежде всего, мотивации, которых ни у кого в мире до того не было, и быть не могло. Они не просто выяснили если не всю, то большую часть структуры собственности в России, но, самое главное, нашли юридически значимые следы самих собственников, или, если хотите, основного реального собственника.
10. Дальнейшее было делом техники, осуществленном при поддержке имеющих свои, отдельные и сейчас не обсуждаемые на то причины, людей из высших эшелонов правящей элиты Германии и солидарных с ними немецких спецслужб. Путин оказался отнюдь не перед придуманной и издевательски изложенной Ходорковским альтернативой, выпускать его или сажать Сердюка, а перед вполне реальной: свобода людей «Менатепа» или обнародование результатов их работы. Тут хочу ещё раз уточнить фразу про "серебряные ложки". Да, конечно, можно в определенных условиях и при некоторых, перечисленных мной ситуациях начать отпираться от чего угодно и при самых как бы бесспорных доказательствах. Но именно Лондонский процесс ещё раз очень наглядно показал то, что на самом деле, на Западе и так давно и прекрасно было известно серьезным специалистам, однако для наших до того было не столь очевидно. Сам факт «отпирания», типа, «не знаю, чьи ложечки, и никакого отношения к ним не имею», может стать впоследствии очень важным, если не решающим аргументом «при решении многомиллиардных споров».
11. Можно посчитать, что, выполнив условия, по сути, ультиматум Ходорковского, Путин потерпел поражение. Но это и так, и не совсем так, и совсем не так. Ещё раз повторю, не только действия в своё время Березовского и последовавший затем Лондонский процесс, но и множество иных факторов, однако, в большинстве подобного же рода, заставили Путина легитимизировать если не всю, то, несомненно, большую часть структуры собственности. Да, именно это дало мощнейшее оружие в руки Ходорковского. Но одновременно позволило и «мужику с медведем» расцепиться. Это был не сознательный, не намеренный выбор Путина и способ получить возможность безболезненно если не полностью уйти из власти, то, по крайней мере, хоть немного отойти от ключевой и, соответственно, потенциально самой опасной её точки. Но факт остается фактом, он оказался в такой ситуации, «что Березовский и Ходорковский, каждый по своей причине и совершенно походя, не ставя это главной, а возможно и вовсе никакой, своей целью, совершили абсолютно гениальную и никому иному непосильную вещь. Они выпустили Путина из угла, в который тот сам себя загнал, и сделали его уход от власти возможным хотя бы чисто теоретически». Что лично я считаю фактором, дающим якобы потерпевшему поражение Путину вместе с тем и уникальный шанс на выход из до того, казалось, абсолютно безвыходного положения.
Ну, а перспективы, плюсы и минусы данной ситуации для всех, особенно для нас, граждан любимой нашей Родины, далее мной более подробно, по мере скромных моих сил, изложены в «Заключении».