Васильев Александр Юрьевич (auvasilev) wrote,
Васильев Александр Юрьевич
auvasilev

Category:

Ночь после праздника





"Отечество нам Царское Село..."
А.Пушкин

"Эх, яблочко, куды котишься..."
(Песня)

...Покатились всячины и разности,
Поднялось неладное со дна.
– Граждане, отечество в опасности!
Граждане, гражданская война!

Был май без края и конца,
Жестокая весна.
И он сказал, сбежав с крыльца:
– Моя, моя вина!

У царскосельского дворца
Стояла тишина,
и тот, другой, сбежав с крыльца,
Сказал: "Моя вина!"

И камнем в омут ледяной
Упали те слова...
На брата брат идет войной,
Но шелестит над их виной
Забвенья трын-трава!...

...А Кузьмин Кузьма Кузьмич выпил рюмку хлебного,
А потом Кузьма Кузьмич закусил севрюжкою,
А потом Кузьма Кузьмич, взяв перо с бумагою,
Написал Кузьма Кузьмич буквами печатными,
Что как истый патриот, верный сын Отечества,
Он обязан известить власти предержащие...

А где вы шли, там дождь свинца,
И смерть, и дело дрянь!
...Летела с тополей пыльца
На бронзовую длань.
Там, в царскосельской тишине,
У брега сонных вод...
И нет как нет конца войне,
И скоро – мой черед...

...Было небо в голубиной ясности,
Но сердца от холода свело:
– Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности:
Танки входят в Царское Село!

А чья вина? Нничья вина!
Не верь ничьей вине,
Когда по всей земле война
И вся земля в огне!

Пришла война – моя вина,
И вот за ту вину
Меня песочит старшина,
Чтоб понимал войну.

Меня готовит старшина
В грядущие бои.
И сто смертей сулит война,
Моя война, моя вина,
И сто смертей мои!

...А Кузьмин Кузьма Кузьмич принял стопку чистого,
А потом Кузьма Кузьмич закусил огурчиком,
А потом Кузьма Кузьмич, взяв перо с бумагою,
Написал Кузьма Кузьмич буквами печатными,
Что как истый патриот, верный сын Отечества,
Он обязан известить дорогие "органы"...

А где мы шли, там дождь свинца,
И смерть, и дело дрянь!
...Летела с тополей пыльца
На бронзовую длань,

У царскосельского дворца
У замутненных вод...
И нет как нет войне конца,
И скоро твой черёд!

Снова, снова – громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе:
– Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности:
Наши танки на чужой земле!

Вопят прохвосты-петухи,
Что виноватых нет,
Но за вранье и за грехи
Тебе держать ответ!

За каждый шаг и каждый сбой
Тебе держать ответ!
А если нет, так черт с тобой,
На нет и спросу нет!

Тогда опейся допьяна
Похлебкою вранья!
И пусть она – моя вина,
Моя вина, моя война
И смерть опять моя!

...А Кузьмин Кузьма Кузьмич хлопнул сто молдавского,
А потом Кузьма Кузьмич закусил селедочкой,
А потом Кузьма Кузьмич, взяв перо с бумагою,
Написал Кузьма Кузьмич буквами печатными,
Что как истый патриот, верный сын Отечества,
Он обязан известить всех, кого положено...

И не поймешь, кого казним,
Кому поём хвалу?
Идет Кузьма Кузьмич Кузьмин
По Царскому Селу!

В прозрачный вечер у дворца –
Покой и тишина...
И с тополей летит пыльца
На шляпу Кузьмина...
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Концепция

    Более чем тысячелетний опыт самостоятельной государственности, культурное наследие предшествовавшей эпохи, глубокие исторические связи с…

  • А заодно и отличать кобеля от суки

    Тут недавно с годами сильно помудревший Константин Ремчуков попытался себя то ли успокоить, то ли утешить, то ли и вовсе смирить гегелевской…

  • Ну, что, жиды, прищурились?

    Боюсь, не многие подозревали, насколько эта бессмертная фраза из старинного советского анекдота про Василия Сергеевича Толстикова через пятьдесят…

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

  • 13 comments

Recent Posts from This Journal

  • Концепция

    Более чем тысячелетний опыт самостоятельной государственности, культурное наследие предшествовавшей эпохи, глубокие исторические связи с…

  • А заодно и отличать кобеля от суки

    Тут недавно с годами сильно помудревший Константин Ремчуков попытался себя то ли успокоить, то ли утешить, то ли и вовсе смирить гегелевской…

  • Ну, что, жиды, прищурились?

    Боюсь, не многие подозревали, насколько эта бессмертная фраза из старинного советского анекдота про Василия Сергеевича Толстикова через пятьдесят…