auvasilev

                                "Я была тогда с моим народом,
                                 Там где мой народ, к несчастью, был".

    Позвонил утром приятель: – «Ну, что, идешь на Пушкинскую?» Знает, паршивец, как мне такие вопросы задавать в воскресенье часа за три-четыре до того, как я обычно завтракаю. «Да, вряд ли», - тяну максимально мерзким голосом, - «ты видел, что нынче на улице, куда я попрусь со своим радикулитом, да и вообще…» «Тебе всегда «вообще», а как  ни спросишь потом, всегда ты куда-то  именно что опять поперся. Посмотри в Интернете». И трубку бросил, знаток души человеческой, маму его, тысячу лет ей жизни…
    А дело вот в чем. Я, действительно, чаще всего, и ходить никуда не хочу, и подписывать ничего не желаю. Но как только утвержусь окончательно в этом своем решении, так тут же какие-нибудь Гордон с Липскеровым объяснят мне, что подписывать ни в коем случае не надо, а какие-нибудь Гребенщиков с «цыпленком» Ярмольником уверят, что ходить не стоит, и приходиться и пойти и подписаться, поскольку, впитавшееся с детства в кровь мою понятие «западло», никаким способом уже  оттуда не вытравишь. Потому пошел смотреть в сети, кто там чего про сегодняшний митинг на Пушкинской излагает.  Наткнулся в поисковике на протест Макаревича против творящихся несправедливостей с Ходорковским  и чуть было автоматически не принялся искать способа принципиально напакостить заключенному и подсудимому, что на генетическом уровне не принимается организмом и могло вызвать анафилактический шок. Вовремя  остановился, простите, Михаил Борисович. Одновременно продолжаю размышлять по поводу предстоящего действа.
   Андрей Платонов для меня вообще высший авторитет. Но в данном случае его слова «без меня народ не полный», хоть и вполне к месту, но несколько притянуты, потому, как, на самом деле, у него несколько в ином смысле, а, если этот смысл примерить в данном случае конкретно на меня, то получится совсем наоборот, что именно без меня народ получается  самый полный. К Шендеровичу я, конечно, со всей душой, но тут органика митинга не совсем естественна чисто эстетически, за Чулпан я вообще пасть порву, а вот Быков с Ерофеевым… Конечно, ребята, возможно, и ничего в смысле водки выпить, но в роли движущей силы гражданского движения … Уж лучше Гандлевский с Райхельгаузом как закаленные бойцы площадной демократии… То есть, я дико извиняюсь, все достойнейшие, до дрожи душевной уважаемые люди, но не катит как-то нынче мне с ними совсем уж искренне и без внутреннего дискомфорта митинговать.
   Продолжаю шарить в Интернете. И, между прочим, тишина на редкость полная. Главные обсуждаемые события –  день памяти святителя Спиридона Тримифунтского и, естественно, выписка из больницы Аллы Борисовны. Но это все вчера, сегодня народ, видать, еще просто не проснулся, одному мне так повезло с заботливыми друзьями.
   А по поводу митинга и Гордон молчит, и Ярмольник ничего не изображает, и даже Гребенщиков не поет. Совсем уж, было, расслабился, как под конец автоматически нажал на строчку френдленты в собственном журнале и тут получил по полной. Дело в том, что она у меня составлена по принципу «каждой твари по паре»  и на каждого гнилого либерала приходится обязательно минимум один, а то и больше, сторонник сильной, но обязательно русской руки и брутальный такой боец все более видимого национального фронта. Так что я ознакомился со всем спектром мнений о том, что надо будет сделать с этими нехорошими  сторонниками черножопых гадов, которые совсем оборзели и собираются чего-то там вякать на Пушкинской.  Проматерился про себя и пошел искать не слишком дырявые штаны. Придется ехать.  
   Тут жена моя пристраивается. Она, надо признаться, баба порой излишне шустрая, норовит порой выступить даже не как последователь, а вовсе поперек батьки и во главе. Но я обычно не возражаю, себе дороже, да и по-человечески, им же тоже надо как-то  развлекаться. А тут я что-то, уперся, сиди, говорю, дома, у нас еще младший не дорощен. Таким тоном сказал, против которого в моем доме не возражают. А сам думаю, чего, идиот, нагнетаешь, тусовка рядовая, зачем женщине настроение портишь? Укорил себя по полной, но решения, почему-то, не изменил и попилил в одиночку.
   Только вышел на улицу, и сразу все понял. Если и есть кто наверху отвечающий за погоду, то он большой оригинал, так как одинаково сильно ненавидит и Шендеровича и Собянина. Катка подобного качества я на улицах города  не видел никогда. Просто идеальный лед, можно начинать устанавливать мировые рекорды на коньках прямо сейчас, не дожидаясь Олимпиады. Однако, если кто и доберется по этому покрытию до Тверской, то поломанных конечностей может быть больше, чем от лукашенковского ОМОНа. Ну, это я все так, ворчу про себя, а тем временем, ползу потихонечку. Дополз.
   Снова это унизительнейшее действо – стояние в длиннющей очереди к металлоискателю за демократией. Ни на Ленинградке, ни на Манежной, подков этих, как будто, не было , там все без очереди раздавали. Прошлый раз, когда Шевчуку петь не разрешили, я плюнул и ушел с площади водку пить в ближайшее заведение. А сегодня даже и не плюнешь, и так сколько. А уж о том, чтобы пройти куда-нибудь лишнюю сотню метров, и подумать страшно. Хотя здесь, в центре, то ли чуть теплее, чем у нас, на выселках, то ли реагента не пожалели, так что лед не чистый, а с водой, но передвигаться все равно чрезвычайно трудно. Так что достоялся. Пол часа продвигалась довольно плотная и очень узкая толпа между металлических загородок от выхода из метро до прохода на площадь.  Ощущение довольно неприятно даже без моей клаустрофобии – споткнется кто-нибудь, могут и затоптать, несмотря на воспитанность. Но все закончилось хорошо. Однако, самое гениальное открытие ждало меня уже внутри огороженного пространства. Оказывается, со стороны кинотеатра оказался совершенно свободный вход, без всяких подков, где пара милиционеров с ручным металлоискателем пропускала всех желающих абсолютно без всякой очереди. Тут у меня даже претензий ни к милиции, ни к организаторам нет. Сколько себя помню, в нашей стране такое происходило всегда и везде, где существуют входы и выходы.
   В подобных случаях принято говорить о лицах пришедших людей. Какие они хорошие, добрые и умные. Если совсем честно, то лица, как везде, разные. Есть и не очень адекватные, мог бы даже рассказать сейчас кое-что смешное, но что-то настроение такое, что не хочется никого обижать. Но хороших лиц, действительно, не так мало. Только я все эти лица уже лет двадцать вижу в подобных ситуациях. И они все те же. Только постарели несколько. Молодежи не много. Хотя, есть некоторое количество. Всего народу набралось от памятника до примерно половины фонтана. И это при довольно свободном размещении. Тысячи полторы, наверное. Может быть две. Несколько больше, чем недавно на Киевской, но значительно меньше, чем на Манежной.
    Одна старушка попыталась начать скандировать «Фа-шизм не прой-дет!» Так и хотелось взять ее за руку и успокоить: «Да не волнуйтесь Вы так, конечно, не пройдет. Такие болезни никогда окончательно не проходят, они хронические». Вообще-то, скандирование как-то совсем не идет интеллигентным людям и надо отдать им должное, они это чувствуют. Потому, когда госпожа Чирикова попыталась организовать что-то такое, ей вежливо поаплодировали, но орать вместе с ней не стали.
   Все было очень спокойно. Никаких провокаций. Страшные нацисты ограничились руганью в Интернете.
   Естественно, анализировать речи выступавших я не стану. Эти люди мне могут сказать ровно то же, что я могу сказать им. Да на такие мероприятия приходят не затем, что бы послушать. Приходят исключительно для того, что бы прийти. Прийти, оглянуться, и посмотреть – сколько нас?  Посмотрел. Мало.
   Шендерович опять процитировал слова Платонова про то, что «без меня народ не полный». Не знаю уж там без кого конкретно, но, что народ не полный – это несомненно.