Ну, а теперь, хоть, признаться, почти уже и не осталось желания, но есть ещё немного сил, движимый ложно понятым, но слишком укоренившимся в постаревшей душе чувством долга, начну потихоньку продвигаться к самому нынче животрепещущему и многих интересующему в чисто бытовом и прикладном плане.

Эдакая пародия на интеллектуальную игру существовала ещё с советских времен. А уж, когда открылись границы, она и вовсе расцвела пышным цветом. Время от времени кто-нибудь публично и подробно излагал, почему следует валить из России, а ему сразу же великое множество патриотов не менее публично и подробно объясняло, и почему этого делать не следует, и какой он идиот. Или наоборот. Это не имело значения. Тут, как я понимаю, для сторон приятнее был процесс, чем результат. То есть, пользовались просто поводом побазарить и выплеснуть на окружающих собственные неврозы.

Каюсь, однажды не удержался и я. Года, по-моему, три-четыре назад в интернете прогремело очередное проведение под названием, типа, столько-то пунктов, по которым я решила свалить. И разразилась очередная бурная дискуссия. Помню, моё в ней участие заключалось в том, что, возможно, и не слишком вежливо выругался и предложил прекратить нести пургу. То есть, хватит гнать волну на пустом месте, мир нынче совершенно изменился, границы открыты, езжай куда хочешь, живи где хочешь и сколько хочешь, и глупо постоянно устраивать из этого рвущую душу судьбоносность.

И от тех своих слов не отказываюсь. Я вообще ни от каких своих слов не отказываюсь. Разве что, случается, признаю, что ошибался. Но тут не тот случай. Я, уверен, тогда был прав. Собственно, и сегодня считаю так же. И тем не менее, чисто формально собираюсь заняться именно тем, за что в свое время чуть ни презрением облил другого человека. Хоть и без всяческого душевного надрыва и уж точно без желания кого-то или оскорбить, или убедить, или призвать, но с самим собой ведь лицемерить бессмысленно, смысл моего разговора действительно сходен с этой унылой мелодией – ехать, не ехать, чего вообще делать-то… Некрасиво получается.

Да, некрасиво. Я бы даже сказал – неэстетично. И вот именно эти эстетически-стилистические огрехи хочу слегка подправить. Так что, простите, если придется порой начинать слишком, по вашему вкусу, издалека и несколько рассеивать внимание нюансами, многим кажущимися посторонними и несущественными. Я слишком ценю своё время и силы, чтобы чрезмерно торопиться.

Пятый год уже веду этот Журнал. И почти с самого начала у меня в постоянных читателях всегда имеется несколько человек, считающих своим долгом регулярно объяснять мне и окружающим, какой Васильев вредный для общества дурак с мерзким характером. Я сперва изредка интересовался, что заставляет таких людей беспрестанно тратить время на знакомство с явно не просто чуждыми, но откровенно отвратительными им текстами. Отвечали мне разное, от того, что надеются меня перевоспитать и переубедить, до признания в извращенном любопытстве к образу мыслей врага.

Но позднее я спрашивать перестал, понял, что, во-первых, правды всё равно не узнаю и не пойму, а, во-вторых, если даже и для неприятного мне, но, похоже, нуждающегося в пространстве моего журнала для каких-то надобностей своей психики человека, это самое пространство окажет некое терапевтическое воздействие, то и от меня не убудет, и даже, а вдруг, где-нибудь мне сие и зачтется…

Но сейчас о другом. Каждый из такого рода читателей, даже если честно какое-то время старался держаться в рамках приличий и не хамить уж слишком хотя бы мне лично, рано или поздно срывался и начинал в той или форме, прямо или косвенно, но мне угрожать. Вот и из последней пары давних моих «друзей»-патриотов один недавно признался в желании выйти навстречу таким, как я, с битой, а второй заговорил о депортации на Колыму. И сейчас попробую пояснить, почему такая чепуха представляется мне именно сейчас достойной некоторого внимания.

Вот в чем принципиальное отличие от прошлого. Я их ненавижу, скорее всего, даже больше чем они меня. Поскольку они для меня представляют реальную опасность, а я для них нет, особенно в настоящий момент. Но при этом у меня одна мечта, оказаться как-нибудь от них как можно дальше, и даже мысли не возникает про биту или интернирование, а у них не нет, да и проскальзывает потаенная мечта и всё более жгучее желание. Парадокс. Чем более они победители, том более у них злобы и желания меня уничтожить, а мне они тем более безразличны. И процесс ускоряется.

Вот прошел недавно уже упоминавшийся мной «Марш мира». И, видать, несколько опьянённые его воздухом, подобно профессору Плейшнеру, классических национал-предателей, слегка забывшись, осмелились вякнуть, что, мол, вот вы постоянно говорите, будто мы меньшинство, а сами на свои митинги, если автобусами бюджетников не свозить, и десятой доли народу собрать не можете… И тут же получили ответку. Правда, из окна на Цветочную улицу выпрыгивать пока не пришлось, но к тому явно идет.

Захар Прилепин прямо сказал, что когда наши, воюющие на Донбассе, вернутся в Москву, то уж они и соберутся, и встретят «марширующих», вот тогда посмотрим. Алексей Голубев, будущий официальный и нынешний реальный главный редактор «Эха», пригрозил почему-то «приморскими партизанами», что не очень логично, но тут ведь не логика главное, а что всем понятно, чем пригрозил. Виталий Третьяков предложил отправить горлопанов в разные экзотические места под конвоем. Ну, и так далее.

То есть, понимаете ли, что здесь примечательно. Это не чрезмерно сидящие в интернете люди, у которых нервы с тоски не выдерживают, и они начинают делиться мечтами о моей, жалкого и никому не нужного блоггера, депортации или битой по голове настучать. Это более чем успешные, занятые и деловые люди в самом соку и на взлете карьер, они ещё совсем недавно по подобным поводам максимум, что себе позволяли, это презрительно-снисходительно пожурить убогих либералов, ну, так, отпустить несколько кажущихся им безумно остроумными шуточек в сторону «пятой колонны», поерничать, поизгаляться, покуражиться… А тут уже всё. Как я постоянно повторяю, шутки кончились. Только немедленно бить, стрелять и «под конвоем». Цирковые медведи почуяли запах крови. И обратного пути по этой дороге нет.

И второй момент, который хочется отметить, это относительно депортации. На ту же Колыму или вот другой предложил Кольский полуостров. Даже не станем обращать внимание на изначальное привычное жульничество такого предложения. Это по площади минимум раз в пятнадцать-двадцать меньше нам пропорционально положенного. Но плюнем, Кольский, так Кольский.

Однако, во-первых, и его не дадут. Ни единого квадратного метра при жизни в истинную собственность не дадут, а даже и специальное удостоверение на Востряковский семейный могильный клочок абсолютно ничего не гарантирует.

А во-вторых, и дали бы, так и тут никого толку. Острова «Утопия» надолго всё равно не построишь, это проверено всем опытом человечества. Или фашизмом закончится, или снова придется делится через какое-то время, а скорее всего, и первое, и второе, ещё компот.

Но в таком случае всегда грела и успокаивала сама по себе теоретическая возможность отъезда на остров, уже кем-то обустроенный. Понятно, что одно ощущение незапертой двери делает пребывание и в невыносимо душной комнате несколько комфортнее. И всё-таки, не мешает, даже будучи полностью уверенным в отсутствии замка, время от времени проверять, не подпер ли кто дверь с той стороны чем-нибудь тяжелым.

(Продолжение следует)