…Присоединение России в 1998 году к Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» одномоментно внесло в официальную юридическую лексику огромное количество новых, не свойственных ей раньше понятий. Самым сложным для российского восприятия оказался термин «верховенство права». Его попытались перевести дословно, и... получилось «верховенство закона». Потому что словосочетание «rule of law», которым в английском языке обозначается верховенство права, при не слишком качественном переводе переводится на русский одинаково — и как верховенство права, и как верховенство закона. Но в английском law означает скорее не форму и не текст нормативного правового акта, принятого парламентом, а некое особое правовое предписание, отличающееся высшим смыслом, что не совсем соответствует русскому слову «закон» с формальной точки зрения. Слово «law» вообще не аутентично слову «право» в его российском понимании, и переводить его как «право» нельзя.
В итоге английское rule of law и его русский перевод — это совершенно разные философские понятия. Потому что верховенство права помимо строгого соблюдения закона, юридической силы и иерархии нормативных актов в первую очередь означает верховенство смыслов, а в России трактуется как верховенство буквы закона. В докладе Венецианской комиссии «О верховенстве права» разнице между понятиями «верховенство права» и «верховенство закона» уделено специальное внимание. «В недавнем прошлом, — говорится в нем, — суть верховенства права в некоторых странах была искажена до того, что она стала равнозначной таким понятиям, как «верховенство закона» («rule by law»), или «управление на основе законодательства» («rule by the law»), или даже «закон на основе норм» («law by rules»). Такие формы толкования позволяют оправдать авторитарные действия правительств и не отражают истинного значения понятия «верховенства права».P.S. Хотя понятно, что это всё так, милые теоретические штудии. Впрочем, в любом случае, мне всегда приятна беседа такого тона и уровня.
Comments
В целом трудно поспорить ,например,закон ,разрешающий людоедство ,будет несколько противоречить законности,хотя с точки зрения уголовного кодекса все будет правильно.Именно этому посвящен пассаж об авторитарных государствах.
Собственно и референдум может противоречить "праву" ,если он ,скажем ,за людоедство,но тут вопрос в грани ,черте по которой проходит разграничение .Где тот смысл ,которому нельзя противоречить?
Добавил бы относительно Конституционного Суда. Вряд ли иностранцам могло бы присниться, что Суд в полном составе можно сослать на отдельный Крестовский Остров. Он в России под таким колпаком, что о его независимости говорить просто смешно.